права; во-вторых, конструируя нормы из элементов, «разбросанных» по частям одного и того же или разных источников права (в том числе и различной отраслевой природы).
Полагаем, оба варианта слишком уязвимы для критики. Признание того, что какие-то части нормы официально не формализованы в тексте нормативного акта и должны выводиться логическим путем, наносит серьезный урон идее определенности права, составляющей краеугольный камень современного правопонимания. «Язык есть имманентная форма жизни норм права, – утверждает А.Ф. Черданцев. – То, что не выражено в языке, прямо не сформулировано в норме права, не существует. Домысливать, подразумевать не выраженные в языке составные части нормы – дело ненужное, противоречащее самой сути норм права»250. Думается, такая безапелляционность ученого вызвана полемическими эмоциями; на наш взгляд, законодатель в целях нормативной экономии может письменно не фиксировать некоторые фрагменты правовых норм либо ввиду их очевидности, либо во избежание повторов и дублирования в тексте нормативных актов. Называя структуру нормы законодательно-логической категорией, А.С. Пиголкин верно замечает, что иногда очевидные для понимания элементы нормы прямо не формулируются в статьях (пунктах) нормативных актов251. Однако делать это нужно крайне осторожно, лишь в исключительных случаях, поскольку отсутствующий «фрагмент», даже при его всеобщей очевидности с точки зрения здравого смысла, может стать причиной юридических споров и конфликтов.
Идея о комбинировании т.н. логической нормы из элементов разных норм также сталкивается с многочисленными возражениями. Признание «разбросанности» нормы по различным частям нормативного материала влечет, по обоснованному мнению А.Ф. Черданцева, целую массу неоднозначных правовых выводов, а именно: 1) отдельные структурные части целого (нормы) могут создаваться, изменяться и отменяться в разное время; 2) они могут создаваться, изменяться и отменяться разными органами, причем вполне допускается, что органу, формулирующему одну структурную часть, не было известно об изменениях (и даже самом существовании) других частей; 3) юридическая сила различных частей единой нормы может быть различна, ибо они могут содержаться в разных нормативных актах; 4) одна норма может иметь разнородные санкции, относящиеся к разным отраслям права; 5) одна и та же санкция может быть составной частью неопределенного множества других норм252.
Рассмотрим состав т.н. логической нормы на конкретном примере. В п. 2 ст. 102 НК РФ содержится запрет следующего содержания: «Налоговая тайна не подлежит разглашению налоговыми органами, органами внутренних дел, органами государственных внебюджетных фондов и таможенными органами, их должностными лицами и привлекаемыми специалистами, экспертами, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом». Здесь налицо гипотеза, причем подразумеваемая (если перечисленными субъектами получены сведения, составляющие налоговую тайну),
