варианта поведения, либо утрачивает свои побудительные свойства»292. «Норма права, – утверждает К.В. Шундиков, – подобно капле воды, несет в себе все основные закономерные свойства целого явления, отражает все наиболее существенные характеристики права в целом»293. В итоге получается, что норма должна «аккумулировать» в себе не только все основные свойства права, но и «все основные способы воздействия на поведение людей»294. Из правильного понимания нормы как первичной «клеточки» права делается неверный вывод о том, что «норме права свойственны все основные черты права как особого социального явления, регулятора общественных отношений»295.
Но одна-единственная норма никогда, образно говоря, не «зазвонит как целый будильник» – для этого ее нужно определенным образом «соединить» с целым рядом других норм. По верному замечанию А.Ф. Черданцева, объединение норм в систему права придает новое качество как целому, так и его частям296. Можно сравнить нормы с музыкальными нотами. Отдельно сыгранная нота рождает только звук, но лишь объединенные вместе целенаправленным творчеством композитора, они способны создать мелодию. Юридическая норма, пишет Г.В. Мальцев, легко вступает в контакты с другими нормами, является благодатным исходным материалом для формирования «общностей» и «совокупностей» норм, которые неизмеримо усиливают регулятивный потенциал права297. Любой юрист, особенно практикующий, «работает» не с единичной нормой, но с целыми нормативными блоками, в которых только и возможно охватить какое-либо общественное отношение законченной моделью правового регулирования. Отдельно взятой норме это не под силу.
С другой стороны, даже противники трехэлементной концепции согласны с тем, что в праве действительно обнаруживаются устойчивые образования, в целом соответствующие формуле «если – то – иначе». В частности, Ю.В. Кудрявцев обратил внимание, что сами по себе понятия, традиционно соответствующие элементам нормы по трехзвенной концепции (гипотеза, диспозиция, санкция) с вкладываемым в них содержанием, отражают действительные элементы информации, существующие в праве. Кроме того, пишет он, в этих трех элементах «в концентрированном виде представлен принцип регулирования поведения с помощью права, его, так сказать, юридический механизм»298. Отвергая поэлементное структурирование правовых норм, Б.И. Пугинский вместе с тем отмечает, что для законодательной регламентации всякой деятельности действительно «необходимо определить: 1) кто и при каких условиях должен следовать установлениям нормы; 2) в чем состоит устанавливаемое правило; 3) какие меры государственного принуждения могут быть применены в случае нарушения требований правовой нормы»299. Для адекватного и эффективного регулирования общественных отношений, пишут В.В. Лазарев и С.В. Липень, следует надлежащим образом выразить, во-первых, условия действия
См.:
