умов, ею же вызванное, испугало ее саму и толкнуло на действия, недостойных ни ее ума, ни сана, вроде поступков с Новиковым и Радищевым. Оттолкнув от себя здоровые силы общества и убедившись в несбыточности своих преобразовательных планов, она утешала себя тем, что ее преемник будет следовать ее начинаниям и докончит «недостроенную храмину».
В 1794 году она сделала решительный шаг, объявив императорскому Совету, что намерена «устранить сына своего Павла от престола» по причине его «нрава и неспособности», в пользу великого князя Александра. Но к ее удивлению цесаревич нашел защитников в Совете. Граф Валентин Платонович Мусин-Пушкин возразил, что после вступления на трон нрав наследника может измениться, а граф Безбородко обратил ее внимание на худые последствия, которые может повлечь это решение, так как страна, по его словам, привыкла считать Павла Петровича наследником. Совет нашел их доводы разумными. Раздосадованная Екатерина приостановила дело.
Последнее радостное событие в ее жизни – рождение великого князя Николая Павловича – ненадолго отвлекло ее от государственных забот. Младенец вызвал в ней восторг – императрица любила здоровых детей, а этот был просто великан.
Екатерина II – Гримму, 25 июня 1796 года, из Царского Села:
«Объявляю страстотерпцу, что сегодня в три часа утра мамаша родила огромнейшего мальчика, которого назвали Николаем. Голос у него бас и кричит он удивительно; длиною он аршин без двух вершков, а руки немного поменьше моих. В жизнь мою первый раз вижу такого рыцаря. Если он будет продолжать, как начал, то братья окажутся карликами перед этим колоссом».
Ему же через десять дней:
«Рыцарь Николай уже три дня кушает кашку, потому что беспрестанно просит есть. Я полагаю, что никогда осьмидневный ребенок не пользовался таким угощением; это неслыханное дело. У нянек просто руки опускаются от удивления; если так будет продолжаться, то я полагаю, что придется по прошествии шести недель отнять его от груди. Он смотрит на всех во все глаза33, голову держит прямо и поворачивает не хуже моего».
Затем она взялась за вопрос о престолонаследии с другой стороны. Пользуясь тем, что Павел Петрович уехал в Павловск, оставив жену в Царском Селе, она предложила Марии Федоровне подписать бумагу, содержавшую требование к цесаревичу отречься от престола. Великая княгиня с возмущением отказалась.
Дело вновь зашло в тупик, но вскоре последовало событие, которое заставило императрицу лично переговорить с Александром.
13 августа 1796 года в Петербург прибыл под именем графа Гаги молодой шведский король Густав IV. Его сопровождал дядя-регент герцог Зюдерманландский и многочисленная свита. Целью визита было устройство брака Густава IV со старшей великой княжной Александрой Павловной.
В ожидании приезда жениха императрица приказала великим княжнам и фрейлинам усовершенствоваться во французской
Об этих глазах Николая I Герцен позже напишет: "Глаза без всякого милосердия, зимние глаза".
