забывай, что теперь у нас будет не тридцать тысяч, а семьдесят миллионов.
Отдав все распоряжения, которые считал необходимым сделать, новый государь сказал:
– Смотри, Алексей Андреевич, служи мне верно, как и прежде.
И подозвав Александра, соединил их руки:
– Будьте друзьями и помогайте мне.
Великий князь, увидев, что мундир Аракчеева забрызган грязью от быстрой езды, обратился к нему:
– Ты, верно, второпях не взял чистого белья, так я дам тебе.
Он повел его к себе и выдал собственную рубашку. В этой рубашке Аракчеев, согласно его желанию, спустя тридцать восемь лет и был похоронен.
В 1826 году Аракчеев рассказывал в Киеве И.В. Мартосом, что в эту ночь Павел отдал ему еще одно, тайное, поручение, а именно – следить за Александром, как за бабушкиным баловнем, и доносить о каждом его шаге. Алексей Андреевич уверял Мартоса, что просил государя избрать для этой цели кого-нибудь другого, так как он, Аракчеев, не может позволить себе быть орудием несогласия между отцом и сыном. Выслушав его, Павел махнул рукой. Тем это поручение, по его словам, и окончилось. Этому рассказу можно верить – Аракчеев, при его собачьей преданности, конечно, не мог клеветать на Павла.
Видимо, в эту ночь на 6 ноября все бумаги об отстранении Павла от престола перешли при помощи Безбородко и Платона Зубова в руки наследника. Во всяком случае, камер-фурьерский журнал свидетельствует, что еще до смерти императрицы Павел приказал опечатать все ее бумаги и «сам начав собирать оные прежде всех».
Екатерина боролась со смертью еще тридцать шесть часов, ее страдания не прекращались ни на минуту. Вечером 6 ноября, без четверти десять она умерла, не приходя в сознание. Ей было от роду 67 лет, 6 месяцев и 15 дней.
Бог не судил ей увидеть предательство ее любимого внука, который, узнав о смерти бабки, довольно заявил, что теперь, слава Богу, ему не придется впредь «слушаться старой бабы».
***
Когда-то давно, еще в пору малолетства Александра, императрица распорядилась построить между Павловском и Царским Селом дачу для великого князя. Внук принял живейшее участие в планировке сада, в тенистых аллеях которого намеревался наслаждаться беседами с Лагарпом.
По мысли Александра сад должен был служить как бы живой иллюстрацией к сказке о царевиче Хлоре.
На крутом берегу реки вырос дом, рядом с ним находился шатер с золоченым верхом. От дома уходила прямая аллея, усаженная цветами. Она переходила в дорогу, ведшую через мост, украшенный трофеями,– по полю, на котором возвышался расписанный павильон; за павильоном стояла хижина, а напротив – каменная глыба с надписью: «Храни златые камни» – символ «незыблемой основы благосостояния России при Екатерине II», то есть ее Наказа35. Рядом с хижиной находился храм Цереры, за ним – водный ключ, посвященный Марии Федоровне, и пещера нимфы Эгерии – легендарной возлюбленной и мудрой советчицы римского
"Наказ" Комиссии уложения (1767) – свод политических идей Екатерины, содержал просветительские принципы преобразования практически всех сторон тогдашней русской жизни.
