они были сформированы нерелевантными причинными факторами, слепой каузальностью психики, действующей «за спиной» личности. Акцент здесь должен ставиться на «нерелевантном» и «слепом», а не на каузальности как таковой. Я не утверждаю, что убеждения и желания становятся иррациональными в силу того, что они имеют каузальное происхождение. У всех желаний и убеждений есть (достаточное) каузальное происхождение, но у некоторых из них своего рода неправильная каузальная история – и потому они иррациональны. Поскольку затруднительно объяснить, что именно может считаться правильной историей, я мало что могу рассказать об этой (важнейшей) проблеме. Здесь и далее я могу поведать обо всех неправильных видах историй. В конце этого раздела я дам краткую типологию того, как убеждения и желания могут быть искажены и извращены. Некоторые из этих искажений будут подробнее рассматриваться в главах III и IV.
Рассмотрим сначала убеждения и их формирование. Ясно, что убеждение может быть истинным и при этом нерациональным, рациональным и при этом неистинным. Рациональность убеждений (будучи взята в своей сути) затрагивает отношения не между убеждениями и миром, но между убеждениями и имеющимися фактами. Более того, как подробнее говорится в главе IV, утверждение о том, что убеждение рационально, должно основываться не на сравнении фактов с убеждениями, а на изучении его действительной каузальной истории, ведь человек нерациональным путем может прийти к убеждению, которое также окажется фундированным в фактах. Кроме того, недостаточно сказать, что убеждение рационально, потому что вызвано фактами, которые делают рациональной веру в него, поскольку в конкретном случае оно вполне может вызываться фактами недолжным образом, например через механизм компенсирующих ошибок. Все это перекликается во многих аспектах с обсуждением в разделе I.2 отношений между действием и убеждениями с желаниями, которые становятся его причинами.
Положительно охарактеризовать рациональные убеждения можно через отсылку к понятию суждения, определяемому как способность синтезировать обширную и весьма разрозненную информацию, которая имеет более или менее четкое отношение к решаемой проблеме, не приписывая ни одному элементу или группе элементов в составе недолжной важности. Ясно, что определение несколько бесполезно, но в реальности этого феномена сомневаться не приходится. Все мы знаем людей, у которых есть это качество, и людей, которые его лишены. При некоторых занятиях без него невозможно обойтись, и те, у кого его нет, вскоре оказываются из них исключены. Крайние случаи – конкурентный рынок, на котором фирмы, управляемые людьми без способности суждения, быстро становятся банкротами, и война, где военачальники и солдаты, лишенные ее, подвергаются большому риску. В определенной степени это также верно и в отношении политиков, для которых способность суждения и здравый смысл, в дополнение к чистому упорству и некоторой наработанной бесчувственности, гораздо важнее ума в его традиционном
