неодобрительно простонал юноша, хотя в глубине души был немного доволен. Его бы задело, попытайся она подсмотреть за Лазло, а за ним – нет.
– Я так понимаю, за мной ты никогда не подглядывал? – поинтересовалась она.
– Нет, конечно! Я уважаю шторки.
– Или тебе просто плевать. – В ее голосе послышались обиженные нотки.
Хоть он и вырос в гнезде, полном девочек, Ферал все равно их не понимал.
– Что?
Руби вспомнила слова Спэрроу, сказанные прошлой ночью, еще до того, как цитадель вздрогнула и погрузила их в хаос и горе. По ее собственным утверждениям, если бы к Фералу отправилась Спэрроу, то он был бы с ней, на что сестра ответила: «Если это правда, то я тем более его не хочу. Я мечтаю быть лишь с тем, кто хочет только меня». Что ж, Руби тоже. По правде говоря, она думала о том, кто будет смотреть на нее, как Лазло смотрит на Сарай, а не о каком-то пассивном парнишке, который согласился только потому, что она буквально вручила себя.
– Если бы я уважала твою шторку, – начала она, – между нами ничего не было бы. Я пришла к тебе, как ты наверняка помнишь. Я села тебе на колени. Я заставила тебя поцеловать меня. Очевидно, что тебе все равно, и это нормально. – Девушка вздернула подбородок. – Это было просто развлечением на случай, если мы умрем, но смотри, мы по-прежнему живы! – Руби холодно улыбнулась. – Можешь не волноваться. Отныне я оставлю тебя в покое.
Ферал не имел ни малейшего понятия, чем спровоцировано это поведение. Действительно, Руби все начала, но это не значит, что он хотел закончить.
– Ты злишься, потому что я никогда не подсматривал за тобой? – недоверчиво уточнил он.
– Я не злюсь. Просто с меня хватит. По крайней мере, это было хорошей практикой перед настоящими отношениями. – И с этими словами она откинула свои буйные темные кудри, да так, что Фералу пришлось от них увернуться, и ушла.
– Ну и ладно! – крикнул он ей вслед, но его голова шла кругом, и юноша едва понимал, что только что произошло. Одно Ферал знал почти наверняка – он отнюдь не доволен.
10. Призраки не горят
Сарай окунула мочалку в тазик с водой, приготовленный Младшей Эллен. От нее пахло розмарином и нектаром, как от мыла, которое девушка использовала всю свою жизнь. Затем подняла губку дрожащими руками и опустила на себя взгляд.
Нет. Крепко зажмурилась. Не на «себя». Это – ее тело. Она и есть «себя». Она осталась. Снова открыла глаза. Разум закипал. Она и тут, и там, не живая и не мертвая, присевшая рядом с собой в цветах.
Как можно присесть рядом с собой? Как можно обмывать собственный труп?
Так же, как и все остальное, твердо ответила она себе. Просто делай. Она омывала свое тело всю жизнь. И сможет сделать это в последний раз.
– Давай я тебе помогу, – предложила Спэрроу, ее голос – как открытая рана.
– Все нормально, – ответила Сарай. – Я в порядке.
Старшая Эллен срезала ножницами сорочку, и тело Сарай осталась неприкрытым, его знакомый рельеф выглядел странно с новой точки зрения. Выпирающие тазовые кости, розовые ареолы, выемка
