поступиться многим, чего иначе не допустил бы никогда.
– Отец! – высокий голос дочери прозвучал у него за спиной, вспарывая застоявшуюся в спальне тишину, – отец, Сафирот уже здесь! Въезжает в замок! С минуты на минуту он испросит дозволения говорить с тобой!
Месилон развернулся и увидел перед собой раскрасневшееся, запыхавшееся лицо Эриан.
– Он видел тебя?
Эриан покраснела ещё сильнее и потупила взгляд.
– Прости… – тихонько сказала она.
– Эриан… – в голосе отца была такая тоска, что Эриан, не задумываясь, бросилась к нему и повисла на шее.
– Я больше ему не покажусь, – затараторила она, – правда-правда. Хочешь, я вообще уеду и проведу в лесу те несколько дней, которые он будет здесь.
Месилон задумался, размышляя.
– Не надо, – сказал он наконец, – по крайней мере пока. Навлечёшь ещё большую беду. Лучше иди к себе и не высовывайся. Еду тебе будет носить Полетта. Если кто-нибудь тебя побеспокоит – сразу скажи ей, а она передаст мне.
Эриан кивнула, хотя новость и не обрадовала её.
– Хотя бы когда он уедет, мне можно будет поехать на охоту с тобой? У меня такое чувство, что я пленница, а не дочь.
– Не говори глупостей, – Месилон обнял её в ответ, – ты знаешь, что я даю тебе всё, что могу.
Вздохнув напоследок, Эриан подобрала полы шали, плотнее кутаясь в неё, и пошла прочь.
Месилон отказался принимать гостя днём наотрез.
– Все дела – после ужина, – отрезал он, когда посланец Сафирота ступил на порог его спальни, чтобы сделать официальный доклад, – адъютант разместил вашего господина хорошо?
– Да, но… Сафирот не любит ждать.
– Как и вся молодёжь, – Месилон с напускным высокомерием посмотрел на него, – а я не люблю спешить, гонец. Можешь так ему и передать. Мои домашние к его услугам. А меня пусть не тревожит, с тех пор как мне стукнуло шестьдесят, перед ужином я люблю отдохнуть.
Гонец вынужден был откланяться, а Месилон распахнул портьеру, скрывавшую небольшой альков, и принялся упражняться с мечом – ему хотелось выпустить пар.
Во время ужина над столом висело тягостное молчание – только тихонько позвякивали приборы. Сафирот сидел напротив Месилона и каждый раз, нанизывая на вилку кусок мяса, Месилон поднимал на нём сосредоточенный взгляд, будто движениями своих челюстей хотел показать, что он сделал бы с визитёром, если бы смог.
Две его дочери сидели по обе руки от лорда. Нимея, с рыжими, как блики костра, пушистыми волосами, спадавшими по плечам, стеснённо улыбалась, опасаясь поднять взгляд от тарелки.
Вивиан походила на свою старшую сестру куда сильней. Она, напротив, не опускала взгляд и почти что не отрываясь смотрела на гостя, будто глазами хотела его приворожить. Светлые, как платина, волосы её были заплетены в тугую косу, и Вивиан весь вечер жалела,
