же тебе сказал, что у меня только двадцатка! Ну ты и дебил!.. Мы же зависли, блин! Самым скотским образом зависли! Что мне теперь, штаны снять? Показать любезной публике стриптиз? А? Моего заказа там максимум на двадцать пять, а твоя на весь полтинник повеселилась.
– Вано, надо что-то делать, – жалобно простонал Руслан, беспокойно заглядывая в зал, пестревший светомузыкой. – Выручай, Вано.
– Я тебе что, рожу эти баксы? Это была моя последняя двадцатка. Я, блин, простой лейтенант нашей белорусской армии, а не Билл Гейтс. Миллионы у меня в подкладке не зашиты. Или ты думал, что нас тут за так обслужат?
– Вано, у меня дома есть бабки! – осенило приятеля. – Под шкафом, в конверте. Съезди, потому что я совсем никакой…
– Все в порядке, господа? – заглянул в холл официант, приносивший им счет.
– Да-да, командир, все отлично! – помахал ему рукой Руслан.
– Ключи от квартиры гони! Быстрее! – потребовал тихо Иван. Но тут лицо Руслана перекосилось нескрываемым разочарованием:
– Блин, дома же теща… Это же полный атас! Она мне все жилы вытянет.
– Ну и мудак же ты, – поморщился Иван.
– Я знаю, Иван. Выручи, а! Век не забуду!..
Оставался последний вариант – ехать к себе домой и просить деньги у матери. Перспектива разговора с матерью среди ночи на тему ресторанного долга была для Ивана так отвратительна и настолько не предвещала ничего хорошего, что вся радость от этого вечера мгновенно улетучилась.
Но делать было нечего. Время шло, а позориться перед девчонками и чужими людьми не хотелось.
Зинаида Павловна бодрствовала. Света, сестра Ивана, недавно предложила матери помогать ей на вещевом рынке, вот мать и коротала вечера в подсчетах доходов-расходов. После смерти отца она места себе не находила, маялась, попивать стала с подругами… Так что предложение дочери хотя бы заняло ее мысли и свободное время.
Войдя в квартиру, Иван с отвратительной неловкостью размышлял о том, как бы начать разговор. Они с матерью раз и навсегда провели черту между своими доходами и тратами. Переходить эту черту на статье «Расходы» Ивану случалось, но по мелочи. Однако даже этих мелочей хватало на то, чтобы мать считала себя вправе подвергать его резкой и уничтожающей критике.
Что будет теперь, он даже думать не хотел.
– Иван, ты ужинать будешь? – не отрываясь от калькулятора и вороха бумаг, спросила мать.
Иван молча вошел в комнату и прислонился к косяку.
– Что воды в рот набрал? Разогревать я тебе не пойду. Занята, как видишь. Что-то тут никак не сходится… Светка-профуфырка, наверное, хочет в трубу вылететь вместе со своими шмотками. Такого в документации навертела, что сам черт ногу сломит. Господи, хоть ты не стой над душой! Иди, иди… куда-нибудь.
– Мам, мне нужны деньги.
– Мне они тоже нужны, мой хороший… – нараспев произнесла она. И в тот же момент осеклась, повернулась к нему и сняла очки: – Что? Что тебе
