не переплетались столь драматическим образом, как в случае германского химического гиганта IG Farben. К концу 1930-х гг. IG Farben с ее более чем 200 тыс. служащих и активами на общую сумму, превышавшую 1,6 млрд рейхсмарок, являлась одной из крупнейших частных компаний не только в Германии, но и во всем мире. На Нюрнбергском процессе и в дальнейшем ее тесные отношения с нацистским режимом воспринимались как символ соучастия германской промышленности в делах Третьего рейха[362]. Однако с исторической точки зрения альянс между германской химической промышленностью и гитлеровским режимом был уникален и сложился в результате ряда решений, принятых в течение предшествовавших десятилетий[363]. До 1914 г. германская химическая промышленность, будучи прогрессивным лидером второй промышленной революции, была глубоко заинтересована в многосторонней торговле и была далека от консервативных позиций по внутренней политике. Ее представители принадлежали к либеральному лагерю германских предпринимателей, и в известной степени эта ситуация сохранялась в 1920-х гг. В промышленных кругах IG Farben являлась одним из самых важных союзников Штреземана и его политики выполнения обязательств и не поддерживала противников
Веймарской республики. IG была глобальным лидером в огромном числе секторов химической и фармацевтической промышленности. Она находилась в равноправных отношениях с могущественной американской Standard Oil. Такие более скромные химические компании, как британская ICI и американская Du-Pont, были ей не ровня. Хотя депрессия больно ударила по IG, фирма, несомненно, процветала бы буквально при любом режиме, какой только можно вообразить в Германии 1930-х гг. Германская химическая промышленность ни в каком смысле слова не «нуждалась» в Гитлере. И все же в результате ряда технических решений вожди германской химической промышленности входили во все более тесный альянс с германским государством.
Вскоре после начала нового столетия ученые, тесно связанные с IG, приступили к созданию нового поколения химических технологий, и первой из них стало такое яркое достижение, как производство азота по процессу Габера – Боша[364]. Благодаря этой технологии, сделавшей возможным производство взрывчатки и удобрений на местом сырье, германская химическая промышленность (и прежде всего фирма BASF) превратились в оплот германского военного производства во время Первой мировой войны. В 1920-х гг. это движение по пути технологического развития продолжилось усилиями Карла Боша. Именно он стоял за слиянием шести крупнейших химических корпораций Германии, образовавшим Interessensgemeinschaft (IG) Farben в 1925 г.[365] Бош, добиваясь слияния, по-видимому, имел своей целью сделать предприятие достаточно крупным для того, чтобы оно могло финансировать его технологические разработки, становившиеся все более дорогостоящими[366]. К сентябрю 1923 г. исследовательская группа Боша осуществила синтез метана, а в 1928 г. IG Farben (на своем заводе в Лойне под Мерзебургом,
См. разоблачительную литературу об IG – традицию, которая восходит к: J. Borkin and С. A. Welsh,
Самой лучшей книгой, посвященной IG и вообще бизнесу в Третьем рейхе, является: Hayes, Industry and Ideology. В том же ключе написана работа Р. Дж. Стокса в: W. Abelshauser et al., BASF:
Его разработка описывается в: J. A.Johnson in Abelshauser et ah, BASF, 151-76; Hayes,
J.Radkau,
Johnson in Abelshauser et al., BASF, 204; Stokes, ibid., 222-33.
