бревнами. Люди чуяли скорую победу, утирали разгоряченные лица. Раненую женщину увезли на телеге к Романовым. С ней поехала Ирина, следом побежали Любка с Зинкой.
Леонтий лежал в траве, пускал из носа красные пузыри, плакал. Его пьяное раскаяние изредка прерывалось обиженным недоумением, и он с завыванием взывал к односельчанам:
– За что-о? За что, люди-и-и? Что я вам такого сдела-а-ал? Да где же душа-то в вас, лю-ю-ди-и-и?
Человек из леса присел на перевернутое ведро. На него накатился приступ слабости, сильно дрожали руки, и ноги тоже тряслись под коленками. Последняя восстановленная страница смяла его самого, как лист бумаги, хотя что-то подобное он и ожидал, и готовился принять. Если бы только это была не она…
Ему захотелось снова спрятаться в вазе, но сначала закричать, истошно заголосить во все горло.
Он почувствовал толчок в плечо и вобрал в себя хмурый взгляд Андреича.
– Иди домой. Все закончилось. Если спросит кто по дороге – ты племянник наш, из Питера. А я к Романычу схожу, узнаю, как там Ира, и вообще…
Голос Андреича дошел до него и даже отрезвил, но долгий протяжный звук все еще бился где-то у кадыка.
Андреич пристально посмотрел на гостя, наклонился, взял его под руку и дернул вверх.
– Голову-то в воду сунь. Сунь, сунь, я говорю! В саже вон весь. Эй, Митяй, подай ведро!
Андреич сам слил воду гостю на голову, протянул тряпицу.
– Ну, как ты?
Паника прошла.
– Спасибо.
– Нечего! Давай, иди. Подожди! Может, покурить захочешь, на, возьми…
Когда Андреич вернулся, человек из леса сидел на скамейке в темном дворе и курил. От его ног, радостно повизгивая, метнулся навстречу хозяину Полкан.
Андреич прошел в дом, потопал, не зажигая света, вышел во двор и сел рядом.
Гость был спокоен и сосредоточен. У него появились вопросы к прошлому, ответы на которые надо было искать не в себе.
Мужчины молча курили, готовясь к разговору.
– Как Ирина? – спросил гость.
– Нормально, – ответил хозяин, – не впервой по ночам маяться. Да и Татьянка, даст Бог, скоро подымется. Сотрясение у нее. Завтра милиция приедет – бригадир вызвал.
Гость понял.
– Ну, мои сборы недолгие – только подпоясаться.
– Часа в три выходи. Как раз к первой электричке на станцию поспеешь. Ира тебе костюм приготовила – подпояшешься. От сына остался, сынок такой же стати был. Ему-то больше не надо…
– Афган?
Андреич хрипло, протяжно вздохнул.
– Афган-то его живого выпустил. Даже с орденом наш сынок вернулся. Только радость у нас недолго задержалась. Не хотел он в нашей жизни остаться. Ира сразу распознала, что Виталька наркотики употребляет. Отравила его чужая земля, хотя с виду и живым отпустила. Чего только не пробовали…
