дома.
Набираю привычный номер и жду. Не берут. Спят, что ли? Еще раз. Гудок… два… пять… Наконец заспанный голос диспетчера вяло ответил мне. Отлично, минут через двадцать я уже буду дома.
Привычная машина, постоянный, но донельзя усталый водитель, гул шин, трущихся о нагретый за день асфальт. Взглянув на темные тени, глубоко залегшие под его глазами, поняла, что мужик явно перерабатывает. Хм, торопится выплатить кредит? Ох, зря он так относится к своей безопасности – нельзя же целый день без передышки колесить по городу: мозг отказывает, внимание снижается. Вон как бедняга зевает и глаза трет – бегемот от зависти удавится. Этак в перерыве между титаническими усилиями поднять слипающиеся веки можно проморгать и собственную жизнь. Успела еще подумать, что водитель не только свою жизнь подвергает риску, но и мою, как вдруг он резко вывернул руль, пытаясь уклониться от выскочившего из-за поворота на нашу полосу черного джипа. Не вышло…
Вот так пришла беда, откуда не ждали. И нашу участь решил не усталый работяга, тяжелым честным трудом зарабатывающий крохи на прокорм семье, а нетрезвый горбоносый мальчик, решивший показать своей гламурной кисе, что значит прокатиться с ветерком. Их перекошенные лица на мгновение мелькнули перед глазами. Впрочем, тут уж, как говорится, хрен редьки не слаще. Собственный крик, суровый водительский мат, запах паленой резины и скрип тормозов сопровождали оглушающий по своей силе удар и боль… океан боли. Фенита ля комедия, господа.
Глава 2
Мир Земля
Сознание пылало, темнота, словно живая, давила со всех сторон, стараясь уничтожить разум, выдавить душу из разбитого, изломанного тела. Я не сдамся! Буду держаться зубами, ногтями, руками, да чем только можно, но буду жить! Не хочу оставлять дочку одну. Нет, я сказала! Вот упрямая! Дай хоть попрощаться!
Темнота будто задумалась ненадолго и милостиво отступила.
В небольшой больничной палате горел неяркий свет, попискивали приборы, к которым было подключено то, что осталось от некогда красивой цветущей женщины. Врачи накануне провели серию длительных операций, но все они и каждый из них в отдельности до сих пор никак не могли понять – как? Как и почему она еще жива. Да, голова почти не задета, мозг цел, за исключением глубокого сотрясения, но вот все остальное… Ноги и таз так раздробило – не соберешь, сломанные ребра прошили легкие и другие внутренние органы, пострадал позвоночник, ключица… На пассажирское место при развороте пришелся основной удар. Это тело спасатели буквально выпиливали из той консервной банки, в которую превратился салон автомобиля. С такими травмами не живут. Но оно упорно продолжало цепляться за жизнь. Три молчаливых скорбных тени тихонько всхлипывали на кушетке. Маша, Оля, Рита.
Внезапно дыхание больной участилось. Показания запрыгали, следящие приборы запищали интенсивнее. Рита и Оля тут же побежали искать персонал, в панике позабыв о кнопке экстренного вызова медсестры. Маша
