каждый год устраивали любительские спектакли. Оба дома были расположены рядом с нашей улицей, на противоположной стороне улицы. Улица наша была безымянная, как и все остальные, за исключением одной длинной прямой улицы, проходившей вдоль побережья. На этой Морской улице было расположено главное количество дач. От нас до моря было минут пятнадцать ходьбы.
У нас и этим летом не обошлось без гостей: гостил Н. А. Прилежаев, Мария Павловна проводила свой отпуск, гостила Софья Александровна Рукина, подруга матери по гимназии. Софья Александровна бывала у нас только летом – она работала фельдшерицей в детском госпитале дворцового ведомства, в коревом отделении. В Зимнем дворце жило большое количество различных служащих, многие с семьями, с маленькими детьми. Как только кто-нибудь из этих детей заболевал инфекционной болезнью, его тотчас же увозили и помещали в дворцовый госпиталь из опасения заразить царских детей. Летом все детское население дворца разъезжалось, и детское отделение госпиталя ремонтировалось, а Софья Александровна получала отпуск и возможность пожить с любимой подругой. Зимой она к нам не ходила из опасения заразить меня корью. Софья Александровна не блистала красотой, но я с ней дружила, любила ходить с ней гулять и слушать рассказы о ее маленьких пациентах. Софья Александровна не была замужем, отец подтрунивал над ней, дразнил ее какой-то «симпатией». Позднее я узнала, что у нее действительно был давнишний преданный друг, но она его никому не показывала, считая, что он ей не пара, он был не то столяр, не то другой какой-то мастер. В этом году приезжал к нам ненадолго Андрюша Тищенко, семья его по-прежнему жила в Удрае.
Я любила гостей и часто, заслышав почтовые колокольчики, я подбегала к воротам посмотреть, не к нам ли едут, а возвращаясь с купанья или прогулки и видя следы колес около наших ворот, решала по их виду, оставлены ли они почтовой каретой или телегой кого-либо из поставщиков продуктов.
Я стала старше и чаще сопутствовала отцу в его летних развлечениях: удила с ним форелей в ручье и ходила с ним за грибами. У нас была еще одна общая забава: в начале лета отец нашел выпавшего из гнезда птенца зяблика, принес его домой, и мы с ним выкормили его. Любимой едой его были мухи, отец научил меня ловить их, осторожно подкрадываясь к сидящей мухе согнутой ладонью и ловя ее быстрым резким движением. Зяблики постоянно издают резкие короткие звуки, и мы назвали нашу птичку Фенькой. Фенька скоро стала летать по комнате, стала совсем ручная, садилась отцу на плечо или на голову и клевала его волосы. Мы увезли ее в город, и она много лет жила в клетке с другими моими птицами.
В конце августа начинали готовиться к отъезду: заказывали лошадей, упаковывали вещи, накануне отъезда относили взятую напрокат посуду и лампы и вечером освещались свечами, воткнутыми в пустые бутылки. Утром вставали с рассветом, складывали постели, я вооружалась ножницами и срезала все цветы для букета, который мы отвозили в город. Вот уже звенят колокольчики, карета и коляска у ворот.
