к делу. Мне минут десять надо поразмышлять и повозиться наедине… А потом, если вы будете любезны снова занять свое место, мы продолжим работу.
– Разумеется. Я получаю от нее истинное удовольствие, – ответил Хилари. – Просто, я бы сказал, непомерное.
Вскоре Трой вернулась в библиотеку. Все ее кисти, как обычно, были тщательно вымыты скипидаром. Она нашла их аккуратно выложенными рядом с приличным комком чистых тряпок. Покрытая несмываемым уже налетом краски рабочая блуза, тщательно разглаженная, висела на спинке стула. Откуда-то появился новый столик с поверхностью, сплошь покрытой бумагой, – видимо, его принесли «в дополнение» к самодельной скамейке. Сама скамейка была отодвинута чуть дальше, чтобы освободить место. Мервин принес, промелькнуло в голове у Трой. Изготовитель самодельных устройств против воров, который раньше оформлял дорожные знаки.
И стоило только подумать о нем, как на пороге появился он сам – с настороженным взглядом и легкой порослью вокруг нижней челюсти.
– Прошу прощения, – заговорил Мервин и после небольшой заминки добавил: —…мадам, – словно только сейчас припомнил это слово. – Угодно вам что-нибудь еще?
– Большое, огромное спасибо, – с нажимом произнесла Трой. – Ничего больше не нужно. Все просто великолепно. – Ей самой показалась несколько натужной и ненатуральной собственная экспрессия.
– Я тут подумал, – пробормотал Мервин, вперив взгляд в портрет Хилари, – вам не помешает побольше места… у скамейки. Вот что… мадам.
– Да, пожалуй, было тесновато. В самом деле. Благодарю вас.
– Кажется, вы тут едва помещались. Вроде как.
– Зато теперь все хорошо.
На этом Мервин замолчал, но почему-то остался торчать в комнате, неотрывно глядя на картину. Трой, никогда не любившая ни с кем обсуждать еще не оконченные работы, развернулась к нему спиной и принялась готовить палитру. Когда же случайно обернулась, то чуть не вскрикнула, увидев, что лакей приблизился к ней вплотную. Оказалось, он просто ожидал момента, чтобы подать ей рабочую блузу, которую держал наготове бережно и ловко, словно и впрямь вышколенный слуга – дорогую шубу. Художница ни на миг не ощутила прикосновения его пальцев, когда он помогал ей облачаться.
– Еще раз большое спасибо, – снова повторила Трой в надежде, что хотя бы теперь голос ее прозвучит достаточно решительно и в то же время не слишком грубо, чтобы он наконец удалился.
– Вам спасибо, мадам, – ответствовал Мервин, и, как всегда при подобном чуднóм обмене репликами, ей едва удалось удержать вопрос, готовый слететь с губ: «Мне-то за что?»
(За то, что обращаюсь с ним как с респектабельным служащим усадьбы, зная, что на самом деле передо мной – автор и режиссер непредумышленного убийства, совершенного при помощи самодельной «детской» ловушки? – мелькнуло в голове у Трой.)
Лакей бесшумно удалился, осторожно прикрыв за собой дверь.
Вскоре пришел Хилари, и в течение часа Трой
