себе представить.
– Вот именно, – кивнул майор Марчбэнкс. – Мрачновато выглядит, правда? Однако что же это я? Держу вас на этом зверском ветру. Ну, надеюсь скоро встретить вас снова – под рождественской елкой!
– И я надеюсь, – поддакнула Трой.
– Держу пари, вы находите чудны́м весь этот домашний уклад, там, в «Алебардах», а?
– Да, необычного много.
– Не то слово. Однако, – прибавил поспешно майор, словно желая развеять некое не выраженное вслух сомнение, – я только за, поверьте. Всецело за!
На этом он снова приподнял намокшую шляпу, отсалютовал тростью и стремительно удалился той же дорогой, которой явился.
А Трой вернулась в «Алебарды».
Они с Хилари выпили чаю в очень уютной комнатке с камином, где потрескивали кедровые поленья, – это оказался будуар прабабки хозяина в пятом колене. Ее портрет висел как раз над очагом – с него смотрела озорного вида пожилая дама, черты ее лица, как ни странно, имели отдаленно различимое сходство с чертами Хилари. Стены здесь были оклеены муаровыми обоями цвета зеленого яблока, на окнах – занавески, вышитые розами. Из обстановки – весьма изысканная ширма, французский кабинетный столик из золоченой бронзы, несколько элегантных стульев первоклассной работы и повсюду в щедром изобилии – фарфоровые купидоны.
– Смею предположить, – произнес Хилари ртом, набитым горячей масляной выпечкой, – вы находите то, что видите вокруг, чересчур кисейным для холостяка. Но дело в том, что все это уже ждет свою chateleine[18].
– Ах вот как?
– Точно так. Ее имя – Крессида Тоттенхэм, и она тоже присоединится к нам завтра. Мы собираемся объявить о помолвке.
– Расскажите поподробнее – какая она? – попросила Трой. Она не сомневалась, что такая просьба доставит Хилари удовольствие.
– Бог ты мой, позвольте-ка подумать… Если б ее можно было попробовать на вкус, она оказалась бы, наверное, соленой с легчайшим душком сладкого лимона.
– Вы говорите словно о жареной камбале!
– Да? Могу ответить лишь одно: на нее Крессида совершенно не похожа.
– На кого же она похожа?
– Очень надеюсь, что на женщину, чей портрет вам захочется написать.
– Ага! – воскликнула Трой. – Так вот, значит, куда дует ветер.
– Да, он дует в точности туда, причем непеременный и благоприятный. Рассмотрите ее хорошенько, а после ответьте мне прямо – согласны ли вы принять еще один билл-тасмановский заказ, причем гораздо более приятный на глаз. Вы заметили, что в северной стене обеденной залы имеется одна свободная ниша?
– Заметила.
– Она оставлена для изображения Крессиды Тоттенхэм кисти Агаты Трой Аллейн.
– Понятно.
– Крессида – и вправду очаровательное создание, честное слово, – произнес Хилари, словно стараясь убедить
Хозяйка замка, супруга феодального сеньора (
