Изначально чувствительный ребенок обычно в таком случае старается быть очень хорошим, чтобы не нарываться на конфликт с непогрешимым родителем. Он также ощущает глубокое чувство стыда за малейший проступок и почти постоянно боится прогневать родителей и лишиться их благосклонности. Конечно, со временем это становится самоидентификацией – угождать другим своим хорошим поведением, чтобы его одобрили и не отвергли; теперь его жизнь проходит в старании избежать ужасного чувства вины.
Последний, восьмой сценарий касается случаев насилия – физического, эмоционального, ментального, вербального или сексуального. В каждом из этих вариантов ребенок становится мальчиком (или девочкой) для битья, принимая на себя наказание за все нерешенные проблемы родителей. Ребенок чувствует, что заслуживает это насилие, что, будь он достаточно хорошим, этого бы с ним не происходило. Конечно, это не укладывается в голове, ведь ребенок никак не провоцирует насилие. Он снова и снова пытается найти способ остановить это, но опять подвергается насилию. Вынужденный жить в таких условиях, он отождествляет себя с идеей о том, что, если бы ему удалось найти и нажать волшебную кнопку, став более хорошим человеком, он смог бы прекратить все это. Подобный взгляд на ситуацию закрепляется настолько, что во всех последующих отношениях повзрослевшего ребенка происходит то же самое, пока он наконец не приходит к выводу, что никакого насилия над ним никогда не было, потому что он заслуживал такого отношения. В то время как насилие было способом для родителя спроецировать свои проблемы на ребенка.
Это всего лишь несколько возможных сценариев развития и закрепления у ребенка самоидентификации хорошего человека, но во всех этих случаях родители задают тон отношению к нему остальных членов семьи. Безусловно, многочисленные взаимосвязи внутри отдельно взятой семьи очень сложны и запутанны, и чтобы действительно разобраться в том, как члены этой семьи взаимодействуют между собой, придется долго и аккуратно распутывать этот клубок.
Но все, что нам нужно знать сейчас, это то, что, если родитель делает хорошего человека козлом отпущения, другие члены семьи наверняка будут ему подражать. Таким образом, если, как в первом сценарии, родитель добивается от ребенка невидимости, другие члены семьи будут иметь такую же тенденцию. Если ребенок находится в тесной близости с родителем, другие дети будут видеть в нем родительского любимчика – того, кто больше всего нуждается в родителе, кто ничего без него не может.
В ТАКИХ СИТУАЦИЯХ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ РЕБЕНКА ПОДКРЕПЛЯЕТСЯ СРАЗУ НЕСКОЛЬКИМИ ЛЮДЬМИ, И У РЕБЕНКА ПОЯВЛЯЕТСЯ СРАЗУ НЕСКОЛЬКО ЗЕРКАЛ, В КОТОРЫХ ОН ВИДИТ ОДНО И ТО ЖЕ СВОЕ ОТРАЖЕНИЕ.
Описанные выше сценарии могут сочетаться, создавая некоторые вариации основной темы, но итог у всех один: от хорошего человека требуется взвалить на себя все неразрешенные проблемы родителя, и он начинает отождествлять
