потрясённый до глубины души Твик.
– ещё бы! – поддакнул Квик.
– Я бы не ластелялся! – заметил Мик, самоуверенный, как все младенцы.
– Ну, это понятно, – усмехнулся Уайт. – Вот и Джек не «ластелялся». Стиснул зубы и одним страшным усилием воли собрался обратно. Шары, конечно, никуда не делись, прилетели к нему, как миленькие. Ох и смеху же было! Они ка-ак рванутся все разом в небо – только их и видели. С десяток ребятишек так с ними и прилетели: то ли верёвочку отпустить не успели, то ли мамы им её на рукав намотали – бывают такие мамы. Джек потом, конечно, их родителям вернул. Детей, в смысле. Нет, Мик, не волнуйся, шары вернул тоже.
В общем, с детишками или без, но собрались наконец все шары вместе. Вся тысяча или две. Несколько потерялось, конечно. Который лопнул, который в шкафу заперли. И получился огромный такой монстр из воздушных шаров. Две тысячи шариков – можете себе представить? Огромный, но, как говорится, лёгкий. Малейший ветерок – и прямо беда. То нога оторвётся, то рука. И хорошо ещё, если не та, что голову держит. Сама-то голова только, казалось, о том и думала, как бы улететь подальше. В общем, забот у Джека хватало. Скучать, во всяком случае, точно не приходилось. Уж такой распущенный организм получился – хоть плачь.
Долго ли, коротко ль, но с грехом пополам добрался-таки Джек до Нового Кремля. Ухватился рукой за ограду, чтоб не улететь ненароком, да как крикнет грозным голосом:
«Выходи, злодей, на битву!»
Каменный Доктор чуть пирожным не подавился – он как раз президентский холодильник обчищал. Ну, а делать-то нечего. Доел да вышел. Огляделся, видит: у входа Воздушный Джек на ветру болтается, одной рукой за ограду схватился, другой голову придерживает. Каменный Доктор чуть со смеха не лопнул.
«Ой, – говорит, – боюсь-боюсь. Особенно, – говорит, – страшно, потому что чихнуть хочется. Где ж, – говорит, – мы тебя искать-то тогда будем».
И все ржёт и ржёт, будто его кто щекочет.
Тут Джек, ни слова не говоря, как размахнётся своей ручищей – шаров триста в ней было – да как треснет его по уху!
Тут с Каменного Доктора все веселье как рукой сняло. А уж звон, что у него в ушах начался, я и описать не смогу. Скажу только, что разозлился Док не на шутку. Вот эта злость и сыграла с ним самую скверную шутку, потому что он возьми да и ткни по привычке в Джека своим пальцем. Н-на тебе! Окаменей. Джек и окаменел.
Притихшая троица за столом охнула.
– Окаменел, – продолжил Уайт. – Точнее, шары окаменели, Джеку-то чего сделается. Воздух – он воздух и есть. Зато шары под своим новым весом посыпались на землю, точно горох. Упадёт такая горошина на землю, разлетится вдребезги на куски, глядь – и ещё одна часть Джека на свободе. Так весь и собрался. Ну, и тут, понятно, Каменному Доктору досталось на орехи. Джек ка-ак…
Уайт наконец заметил отчаянные знаки, которые давно уже подавала
