и бабушки. А там будем только мы и дети Гая и Карин, и иди знай, как сложатся у них – да, может, и у нас – отношения. Карин говорила, что дети легко адаптируются, но отец – это и правда важно. Наверное, здесь нужно рассказать, кто такой Ромин отец и как получилось так, что она есть в моей жизни. Наверное, вам кажется, что ее отец – это мой бывший муж, но ничего подобного. Наш с ним брак закончился за четыре года до ее появления на свет. После восьми лет попыток оживить наши умирающие отношения я влюбилась в другого – редкого стервеца на самом деле, – и мы разошлись. Это было больно, драматично, с массой страстей и слез, но закончилось мирно, и мы до сих пор близкие люди и хорошие друзья.
Отец моей дочери – это человек, имени которого я бы и не вспомнила сегодня, не будь у меня Роми. Мне было тридцать четыре года, я жила в центре Тель-Авива развеселой холостяцкой жизнью. Это был период необязательных и часто одноразовых связей, веселых вечеринок, новых знакомых. Позади остались несколько неудавшихся работ и романов. Однако к тому времени я уже вполне насладилась одиночеством и искала серьезных отношений и отца своих будущих детей.
Надо признаться, что никогда я и не умела наслаждаться этим самым одиночеством ни в каком смысле. Я самый социальный человек из тех, кого встречала. Когда я расставалась с мужем, я не планировала быть одна, я хотела быть с тем, кого я люблю. Я не была готова к тому, что останусь совсем одна, без друзей, а они все исчезли вместе с мужем. Мне было очень больно и страшно. Оглядываясь назад, я вспоминаю тот недолгий период, когда оказалась в вакууме, как самый жуткий. И как человек, за которым погналась злая собака и он сам не понял, как заскочил со страху на высоченную стену, уже следующий день рождения я праздновала в компании ста пятидесяти новых друзей и подруг. Карин, кстати, тогда довольно настойчиво звала меня переехать в Париж работать под ее началом, но мысль о том, что я снова останусь совсем одна, настолько пугала, что мне даже в голову не приходило рассматривать это очень хорошее предложение.
Так вот, возвращаясь к Роминому папе. На очередной вечеринке ко мне подошла знакомая и спросила, не хочу ли я познакомиться с ее приятелем. Парень был симпатичным, и я согласилась. К моему удивлению, он оказался нерусским, хотя тусовка была русская. Обычно я не спрашиваю людей об их происхождении, мне это кажется невежливым, но тут так получилось, я ведь думала, что он русский.
– Я француз по происхождению, – сказал парень.
– Что значит француз? – не поняла я. – Марроканец?
– Да нет, француз.
– В смысле? Французских евреев нет в природе, их изгнал из Франции Филипп Красивый в Средние века.
– Ну так я и не еврей, а просто француз.
– Вот это да! А что делаешь в наших палестинах? И судя по произношению, ты родился здесь.
– Это долгая история, оставь мне телефон, и я тебе расскажу.
Так начался мой роман с Давидом. Наша история была довольно милой и романтичной, но продержались
