несколько недель после исчезновения Давида мы с подружками сидели в ресторане. Возникла пауза, и я сказала как-то между прочим:
– Что-то у меня давно не было месячных…
– Так аптека напротив, купи себе тест и пописай на палочку – чего мозги сушить?
– А если что, папаша-то хоть симпатичный?
– Ой, вот в этом не сомневайтесь, он может быть каким угодно кретином, но уж точно симпатичный.
Все вокруг знали, что я встречаюсь только с красивыми парнями. Ну правда, откуда мне знать, какие там у него человеческие качества, а так хотя бы я точно вижу, красивый или нет.
Я купила тест на беременность, поднялась на свой одиннадцатый этаж в офисном стеклянном небоскребе и… На палочке было две полоски. Я стояла в модном летнем платье, положив перед собой тест. Я смотрела на эти две розовые полоски и не могла понять, что же я чувствую по этому поводу. Это был не первый раз в моей жизни, когда я видела эти полосочки. И тогда я помню, что меня сразу же охватывала паника и в душе раздавался вопль: «Нееееееет!» Но на этот раз все было иначе. Я поняла, что я жутко, невероятно рада.
Ко мне подошла русская уборщица, которой я часто помогала разбираться с бумагами и счетами. Увидев тест и мое лицо, она сказала:
– Все ведь можно исправить, ты же совсем молоденькая.
– Мне тридцать пять лет, – ответила я.
– Что ты говоришь? Я думала тебе года двадцать три.
И я пошла звонить маме, а потом писать Карин.
О том, что у Давида есть дочь, я сообщила ему, когда ей было уже два месяца и она смотрела на меня из колыбельки своими озорными карими, так похожими на мои глазами. На самом деле я не хотела говорить Давиду, что беременна от него. Я собиралась растить ее одна. Но я все же не могла отделаться от мыслей о том, что же отвечу ей, когда она спросит, кто ее отец. Я жила тогда в очаровательной рамат-ганской квартире с садиком, в саду стояла колыбелька с малышкой, в кроватке играли тени листвы и лучи пробивающегося сквозь листву солнца, и я никогда еще не была так счастлива. Я уже в который раз обсуждала эту деликатную проблему с мамой, и она мне сказала:
– Слушай, ну просто позвони ему и скажи.
И вот я, вдохнув побольше воздуха, набрала его номер.
– Алло, – послышался его слегка надтреснутый голос.
– Привет, это Юля. Помнишь меня?
– Да, привет! Как у тебя дела? – обрадовался он. По голосу было слышно, что он не прочь снова встретиться.
– Дела у меня очень хорошо. Я вот звоню тебе сказать, что у меня дочка от тебя и ей уже два месяца.
– Что? Ты шутишь?
– Да нет, совсем нет.
– И чего это вдруг ты сейчас вспомнила, что нужно мне об этом рассказать?
– Да вот так… Думала, как скажу ребенку о том, кто ее отец, и решила, что не буду ей врать, а тогда надо и тебе сказать. Но ты поступай,
