проводника. К сожалению, он живёт в неприятном месте, но ты там пройдёшь. Тут недалеко.
– Если это недалеко, ты называешь место неприятным и это не шерстяные – остаётся Зона, – кот поёжился. – Я прав?
– К Монолиту я тебя не посылаю, и сталкерских подвигов на Поле Чудес от тебя никто не ждёт, – усмехнулся Карабас. – Просто встретишь одного легендарного персонажа. Который согласился с нами сотрудничать. Болотный Доктор.
– Пиявочник? – кот впал в задумчивость. – Это который тебя из болота вытащил?
– Он самый. Достал меня из самой трясины. В которой я пролежал очень долго. С момента падения Монолита, собственно.
– Всё хотел спросить. А как он тебя нашёл? – поинтересовался кот.
– Случайно, – ответил Карабас. – Тащил оттуда бегемота, ну и случайно зацепил меня. Сначала принял за мумию, потом разобрался. Я где-то год провёл у него в яме с пиявками. Отличное было время.
– И он настолько крут, как о нём говорят? – спросил кот.
– У него сложный характер, но он самый крутой парень по эту сторону Альп. Вы друг другу понравитесь.
– Если я раньше не попаду в какую-нибудь «жарку» или «мясорубку», – проворчал Базилио.
– Ты гайзер, Баз. Ты единственный из нас, кто может видеть тесла-эффекты.
– Некоторые, быть может, – проворчал кот. – Но вообще… в Зону… одному… без единого отмычки…
– Кенни мы истратили, – напомнил Карабас. – Кстати, пошли уже, закончим с ним. Остальное обсудим ночью, когда эти друзья, гм… заснут.
– Вместе, – не удержался кот. Раввин промолчал.
Когда Карабас и Базилио вернулись, объедки Кенни лежали в неглубокой ямке, деликатно прикрытые оранжевой паркой.
– Они убили Кенни, – вздохнул кот, почёсывая когтем под очками. – Сволочи.
– А был ли покойный нравственным человеком? – глупо пошутил Арлекин. Карабас с интересом посмотрел ему в голову и убедился, что классическую цитату занесло туда случайно: Арле в молодости жил с каким-то долбодятлом, вдолбившим ему в голову несколько фразочек.
Раввин поднял плиту. Огромные руки напряглись, рукава сюртука собрались в гармошку.
– Кенни умер за нас и отдал нам свою плоть и кровь. Спаси… – он ухватил тяжёлую плиту поудобнее, – спасидо.
Единственный уцелевший бэтмен с писком пронёсся над ямкой и уронил туда струйку жидкого помёта. Глупое существо тоже чувствовало смерть и по-своему пыталось соболезновать.
Карабас со вздохом уронил плиту на ямку, поправил, потом встал на неё сверху. Мягкая земля просела под тяжестью огромного тела. Раввин прошелся сапогами по краям.
– Могила покрыта, – сказал он. – Ну теперь, наверное, всё. Я бы мог ещё прочесть цидук а-дин, но кто это оценит?
– Не я, – решительно заявил Базилио. – Заупокойные молитвы не имеют смысла, так как душа уже получает то, что приуготовала себе своими
