людей, помню про силу и власть демонов, особенно высших. Но я просто не могу воспринимать себя частью этого! Все мое естество противится такому порядку. И даже здравый смысл, настойчиво подсказывающий не поднимать лишний раз головы, не в силах усмирить кипящий внутри меня гнев.
– Я не принадлежу тебе! – выпалила на одном дыхании, будто прыгая в пропасть.
Губы высшего растянулись в улыбке. Слишком хищной, чтобы я могла сдержаться и не отступить на шаг.
– Мы-ы-ышка, – протянул он, – я ведь уже говорил тебе: все в этом замке принадлежит мне. И ты тоже. Так что знай свое место.
– А где оно? Раньше мое место было в библиотеке. Рядом с Ба. Теперь же я с трудом могу ответить себе на вопрос: «Кто я?», не говоря уже о том, чтобы понять, что от меня требуется.
– Ты настолько глупа? – Темная бровь изогнулась, придавая красивому лицу надменное выражение.
– Настолько растеряна, – ответила я честно.
Мой ответ, казалось, позабавил хозяина замка. Его губы растянулись еще шире, а сам он наклонился и, опаляя дыханием, произнес:
– Я не стану облегчать тебе жизнь, мышка. Тебе придется самой найти свое место. В моем замке и в твоей новой жизни.
Кеорсен стоял так близко, что я отчетливо ощущала его запах. Терпкий, сильный, я бы даже сказала, с характером. Как и сам демон. А еще я чувствовала исходящие от него волны силы и власти, которые рождали во мне лишь одно желание – сбежать. Спрятаться от прожигающего взгляда серебристых глаз, от этой пугающей близости.
Мне хотелось бы поддаться собственной слабости. Правда. Но вместо этого я упрямо вздернула подбородок и твердо ответила:
– Я найду его. Будь уверен.
Я не посрамлю честь Ба! Не опозорю раболепным страхом перед высшим! Не для того она столько лет прятала меня от демонов.
Кеорсен насмешливо хмыкнул:
– Глупая ты мышка. Точно умрешь завтра.
Беспокойство не отпускало до самого вечера. Правильно ли я сделала, что не смолчала?
Одна часть меня упивалась горечью утраты, сознательно воскрешала в памяти светлые моменты, связанные с Ба, и прокручивала их перед мысленным взором. Эта же часть настаивала на покорности, советовала принять первенство высших и склонить перед ними голову.
Но другая приходила в бешенство, стоило лишь подумать о подобном. Она жаждала стать едва ли не равной демонам, вернуть утраченную свободу и сорвать с шеи рабское ярмо.
Внутренние противоречия разрывали на части. И я понятия не имела, как с ними совладать.
Под конец дня тревога сдавила грудь настолько, что я, наплевав на возможное недовольство Амарелии, отпросилась с ужина. К моему удивлению, высшая не противилась.
Не скрывая облегчения, я почти бегом добралась до покоев, скинула туфли и только хотела заняться волосами, как в дверь постучали. Пришла рабыня с подносом, полным еды. Игнорируя мое удивление, она опустила свою ношу на диванный столик, поклонилась и молча покинула покои.
Я
