прогалина, в серёдке которой замерла в сугробе беззащитная девичья фигурка. Девка пыталась отбиться от двух матёрых волков, что были едва ли не в половину её роста. Вяшеслав утробно гаркнул, пытаясь тем самым отпугнуть зверьё, но без толку, растравленные волки, почуявшие горячую кровь, добычу свою не оставят, и пока мужи бежали, девушку кутыряли в снегу, как тряпичную куклу, чудилось иной раз, что разорвали, и верно только толстый кожух спасал от острых клыков. По крайней мере, хотелось верить в то. Девка пыталась подняться, но тут же волки яростно, с голодным рычанием дёргали её за полу, норовили допрыгнуть до шеи, перегрызть ярёмные жилы, но она не будь дурой закрывала лицо локтями. Пребран метнулся вперёд, Вяшеслав и Ждан обогнули с двух сторон.
Молниеносная хватка, удар в брюхо, следующий в шею, волк взвизгнул, извергая из пасти кровь, извернулся, взбрыкнул и обмяк, другой, напуганный, шарахнулся в сторону, блеснуло лезвие серебром в руках Вяшеслава, и зверь тут же был прибит к снегу. Княжич, отерев лезвия о кожух, бросился к девчонке, которая без движения лежала в снегу, в стороне валялась лисья шапка, волосы растрепались по снегу. Рухнув на колени, Пребран коснулся шеи пальцами, ощущая дрожь руды в вене. Развернув девицу, княжич выругался, лицо девушки было вымазано в крови, и руки тоже. Он осмотрел её, ощупывая запястья, шею вновь и вновь, но нигде не нашлось глубоких разодранных ран, и шея была цела. Она всхлипнула, разлепив ресницы, и было дёрнулась.
– Тихо, – сжал он её. – Всё хорошо, зла мы тебе не причиним.
Девушка послушалась, успокоилась, всхлипнула ещё раз, а потом вдруг ткнулась в мужскую грудь лицом, зарыдала.
– Ну, чего ревёшь, цела же, благодари богов, – пробурчал Ждан, верно бабьих слёз не смог стерпеть.
И Пребрану сделалось как-то не по себе от плача, нутро подрагивало, словно и ему передался весь её испуг.
– Нечего тут в снегу рассиживаться, – подстегнул Вяшеслав, собирая тушки матёрых. – К костру пошли.
Но девка не услышала его слов, сотрясалась от плача в руках княжича. И как тут прикажешь? И в ответ его мысли она троекратно вздохнула, заходясь ещё сильнее.
– Да успокойся же ты, – тряхнул он её. Собрав горсть снега, отёр её лицо.
Девка было задохнулась, глотнула воздух, приходя в себя. Пребран, подобрав её шапку, поднялся, подхватил её на руки, и все вместе тронулись со злосчастной прогалины, проваливаясь по колено в сугробах, направились той же дорогой к становищу. Больше она не ревела, лишь только сопела, притаившись, пряча лицо в кожухе. Когда приблизились к огню, воины повскакивали, завидев вернувшихся мужчин. Пребран опустил бедняжку на подстилку ближе к очагу, задеревенел, когда в свете золотистого огня разглядел, наконец, незнакомку. Гнев внутри всплеснул против его воли. Ладимира не смотрела на него, тряслась, сжавшись, окровавленные руки судорожно сжимали ворот кожуха, который был разодран на локтях и полах, его теперь только выбрасывать.
– И как это понимать? – проговорил Пребран, холодея.
