новгородцев и были изгнаны ими в результате восстания.
В связи с личностью Рёрика и его отношением к руси в посвящённой вопросу историографии возник ряд соображений. Выдвигалась версия о том, что «русь» есть сокращение от фрисландского владения Рёрика – Рустринген. Несостоятельность её слишком очевидна. Даже не вдаваясь в то, каким образом название лённого владения могло быть перенесено на дружину Рюрика, и в дальнейшие его метаморфозы, – достаточно вспомнить, что русы уже были известны византийцам и арабам ещё до появления Рюрика в Новгороде. Если принять такую гипотезу, то что же делать с сообщением Бертинских анналов о прибытии послов народа Рос в Константинополь в 839 году? Тогда выходит, что Русский каганат располагался во Фрисландии, что уже настолько очевидная нелепица, что от дальнейших соображений лучше воздержаться.
Другая гипотеза возникла в связи с разночтениями в известном месте «Повести временных лет», где в одних списках «русь» стоит в дательном падеже: «И реша Руси, Чюдь и Словени и Кривичи и Вся», – так что племена обращаются к Руси с призывом «приходить княжить и володеть». В других же списках ПВЛ сама Русь находится в числе этих обращающихся к варягам племён: «…Реша Русь, Чюдь (и) Словени и Кривичи, Вся: земля наша велика и обилна…». И, таким образом, Русь резко отделяется от находников-варягов. Если исходить из южного происхождения этноса и этнонима Русь, то данное место не вызывает вопросов. Русь, выходцы с юга, безусловно, могли находиться на севере, в Новгородской земле в виде торгово-ремесленной колонии, пополненной беглецами из Русского каганата после его разгрома хазарами. Они вполне могли играть видную роль в политических перипетиях Севера, в том числе и участвовать в призвании Рюрика. Но перед редактором Начальной летописи стояла задача накрепко связать, отождествить, род Рюрика, который был, несомненно, варяжским, – с изначальной русью. Он выдвигает версию, что Русь – это одно из варяжских, т. е. скандинавских племён: «Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инѣи и готе, тако и си». Здесь обращает на себя внимание, что в перечне скандинавских племён (шведы, норвержцы, англы, готы) отсутствуют даны, то есть именно то племя, к которому и принадлежал Рюрик (Рёрик). Это умолчание весьма странно и наводит на определённые размышления. Летописцу, возможно, было известно племенное происхождение Рюрика и его дружины. Но в то же время он утверждал, что они и являлись первоначальною «Русью». Летописец не мог согласовать эти два утверждения, – каким образом рюриковы варяги одновременно могли быть и русью, и данами. Прямо заявить, что даны и русь – есть одно и то же, он не решился, ибо это требовало объяснения, которого у него не было. Поэтому летописец просто исключил данов из перечня варяжских племён, как бы молчаливо подразумевая тождественность их с русью. Путём таких манипуляций создавалась первая норманисткая концепция русской истории.
Где-то в 863 году Рюрик
