вдруг передумаешь возвращаться – и поговорить не с кем будет: Рыжая меня со свету сживает. Вон, под часами стоит.
– Привет, – Наташа обняла Юлю, – ты за рулём?
– Пеше пришли: машина в ремонте.
– Жаль. Тогда электричкой доберёмся до кладбища – только нужно кофе выпить.
– С коньяком? – спросила Лукова.
– Коньяк будет вечером, Лучок.
Подруги зашли в привокзальное кафе и расположились за столиком. Наташа, улыбаясь, смотрела в окно:
– Странное ощущение: всего год не была в городе, а вроде никогда здесь и не жила. Всё какое-то чужое, и Жени с мамой нет.
– Жалко, что ты дом продала: теперь в гости некуда ездить, – Маруся, поймав гневный взгляд Юли, ухмыльнулась:
– В прохладу шёлка простыней я тело погружала,
Вдыхая аромат вина из хрупкого бокала.
С зеркальным потолком я тихо обсуждала,
Что счастья нет, что счастья нет…
Юля возмущённо вытаращила глаза и пнула её ногой.
– А что я такого сказала? Ладно, побегу за билетами на электричку и позвоню маме: она просила держать её в курсе дела.
Наташа, глядя в след Луковой, спросила:
– Что за наряд, цвет волос, очки с обыкновенными стеклами? Почему ты мне ничего не говорила? Может, объяснишь, что всё это значит?
– Ты психолог – вот и разбирайся. Мне надоело с ней возиться: я сыта по горло её выходками. А не говорила, потому что у тебя своих проблем хоть отбавляй. Она придуривается. Хорошо, что пить не начала (но ещё не вечер). И чушь постоянно несёт – слушать невозможно.
– Жукова, у тебя что-то случилось?
Юля отвела глаза и прикурила сигарету:
– Что? Заметно?
– Заметно.
– У Севки другая женщина.
– Приехали… Как ты узнала?
– Несколько дней назад позвонила его однокурсница (она тоже в прокуратуре работает) и сказала, что у него затянувшийся роман с её подругой. Видно решила старые счёты с ней свести. Говорит, что он уже готов поставить меня в известность и уйти с вещами. А сегодня приполз под утро и завалился спать. От него духами за километр разит. Последние полгода он нередко являлся за полночь, но всегда придумывал разные убедительные истории в оправдание, а в этот раз отмолчался, как будто меня и нет вовсе.
– Весело. И что делать собираешься?
– Буду ждать, когда уйдет.
– И ты ничего ему не сказала?
– Нет. А зачем? Разве мои слова могут что-то изменить? Они его заставят разлюбить ту бабу и вновь полюбить меня? Ты же психолог с дипломом. Может, владеешь какой-нибудь заумной методикой возврата любви?
– Нет. Не владею, – вздохнула Наташа, – даже не знаю, что тебе посоветовать. Неожиданно всё это.
– Для тебя, разумеется, неожиданно, а я чувствовала, что этим закончится. Чувствовала, и продолжала жить, как умею. И не жалею – буду считать, что это заслуженная расплата за ошибку молодости: я использовала Жукова, а теперь
