и девочка, которые, не прожив и месяца, умерли, не вынося тяжёлого отравленного испарениями воздуха болот. Сама Эльза часто болела, но старалась не подавать виду, что ей тяжело, потому что Энрику было ещё тяжелее. Он нанялся угольщиком к поставщикам угля для пароходов и паровозов, и теперь целыми днями пропадал в лесу, выжигая древесный уголь, а после этого шёл домой через обширные болотистые топи. Уходил он ни свет ни заря, когда Эльза ещё спала, а возвращался поздно ночью, хмурый, усталый, а нередко и злой и на себя, и на жену за преследующую их бедность. Он стал раздражителен и часто кричал на жену, которая уже носила под сердцем их третьего ребёнка. А однажды Энрик заявился домой пьяный и, бранясь, начал вышвыривать из сундуков одежду и оставшиеся у Эльзы украшения, а когда жена попыталась его утихомирить, замахнулся и ударил её кулаком в лицо. Кровь брызнула из разбитых губ и сломанного носа, женщина упала на земляной пол хижины, а Энрик прошёл в спальню и с грохотом захлопнул дверь. Наутро Эльзе стало хуже, а через два дня Энрик послал за доктором. Доктор прибыл, осмотрел больную и Энрику побольше ухаживать за женой. «у неё, – сказал доктор, – нервное перенапряжение. В её положении это неудивительно. Ей нужен уход и побольше отдыха».
– Мне нужна хозяйка, а не дормоедка! – воскликнул взбешённый Энрик, – не для того я тружусь день и ночь в этом проклятущем лесу, чтобы дома меня ждала жалобщица и белоручка!
Он выпроводил доктора, заплатив ему гораздо меньше, чем следовало, да и то, это были все его сбережения.
У Эльзы случился выкидыш, после которого она сама едва не умерла.
Из-за болезни жены ему пришлось простить работу, и его, конечно же, уволили. С жителями ближайшей деревеньки, которые вначале помогали Эльзе продовольствием, он окончательно рассорился после того, как местный староста объявил его дьяволопоклонником и угнетателем женщин. Ну, насчёт последнего, со старостой была согласна вся деревня. Где это видано, чтобы муж тащил любимую жену в дикие пустынные края, заставлял каждый день работать и, по слухам, даже бил. Он знал также, что его жену называют в деревне не иначе, как «Болотной Вдовой», словно бы его и вовсе не существует. Его это злило, но что он мог поделать?..
К весне Эльза стала поправляться, и муж безжалостно выпроводил её во двор со словами:
– А теперь работай! Домохозяйка ты или нет? Дом весь в грязи?
Эльза послушно поплелась в сарай за новой метлой, а Энрик занялся починкой прохудившейся сети. С потерей работы он обнаружил, что неплохо умеет удить рыбу, ловить и жарить лягушек, к которым прежде и притронуться-то не посмел, собирать прошлогоднюю клюкву и бить птицу, так что теперь еды у них хватало, а иногда было даже больше, чем он покупал в городе или в деревне. Так что к весне настроение его немного улучшилось, ворчал он на жену больше по привычке, чем из надобности. Теперь целые дни Энрик пропадал на охоте и возвращался домой довольным.
