железобетон во все возможные части здания как материал наиболее послушный, гибкий. Невольно увлекаешься, видя выражение своей идеи в таком материале, как железобетон. Исполняла мои постройки лучшая фирма по бетонным работам «Юлий Гук»; ее инженер А.Ф. Лолейт приезжал ко мне. Подслеповатыми глазами с неизменными несколькими очками отыскивал он на счетной круглой, в виде часов линейке нужные данные и затем постепенно подводил конструктивный скелет под мои рисунки архитектурных форм. Рождалась архитектура цельная.
Так проходили работы не только по конструированию церковных зданий, но и т[ак] н[азываемых] гражданских, жилых.
Глава 21
В Германию и Голландию[314]
Оживляющие поездки за границу стали ежегодными. <В них не было педантичной последовательности, постепенного географического обзора Европы, а лишь посещения>[315]. На Восток меня никогда не тянуло, более близким было искусство Европы, и жизнь ее была более понятной. <Культурная страна с такой образцовой организованностью, как Германия, сразу встряхнула российскую склонность ко всем нам присущей обломовщине. Только бы не халат и туфли, но и не фрак, а скромная корректность>[316].
В купе вагона Брестской (теперь Белорусской) железной дороги, конечно, второго класса пассажиров оказалось только двое. Против меня сидел молодой архитектор Б.А. К[оршуно]в, ехавший учиться в Карлсруэ. Я обычно не знакомлюсь в вагонах, но здесь знакомство вышло само собой. Почему-то мой спутник стал делиться впечатлениями о новых постройках Москвы и, между прочим, сказал, что видел первую старообрядческую церковь где-то на Разгуляе, выстроенную каким-то молодым архитектором[317].
Нюрнберг. Рынок на площади. Фото конца XIX в.
– Фамилию его забыл, но, очевидно, иностранец.
– Почему иностранец?
– Да у нас в Москве так не строят. Все закончено, все сделано аккуратно, обдуманно и даже двор весь обсажен штамбовыми низкими кустами сирени, забор сделан по рисунку. Очень оригинальная архитектура.
– Могу Вас заверить, что этот архитектор русский.
– А как его фамилия?
Дальше пришлось познакомиться. Он приглашал меня заехать в Карлсруэ. В Берлине мы провели два дня и расстались. Я поехал в глубь Германии. <Скорый поезд, третий класс с очень опрятными вагонами. В коридоре вагона на стене висит не напечатанные мелким шрифтом “правила” для пассажиров, а четкий план дороги с обозначением всех станций. Постоянный справочник “Hendschels Telegraph” точно обозначает остановку, вылезаем в Нюрнберге, чтобы сразу начать обзор южно-германских городков.
Нюрнберг. Прекрасный или Красивый фонтан (Schöner Brunnen) находится на Главной рыночной площади. Фото конца XIX в.
В Нюрнберге сразу пахнет средневековьем немецкой культуры. В музей зайдешь полюбоваться рисунками Дюрера, где одно его “крыло голубя” надолго
Поездка относится к 1912 г.
РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 60.
Там же.
Речь идет о первом в Москве старообрядческом храме, построенном после выхода в 1905 г. Манифеста императора Николая II об укреплении основ веротерпимости – Храме во имя Воскресения Христова и Покрова Пресвятой Богородицы при Второй московской общине старообрядцев Поморского брачного согласия в Токмаковом переулке (см. главу 20). Токмаков переулок находится в Басманном районе ЦАО Москвы, который назывался по площади Разгуляй.
