рявкнул он, изобразив довольную улыбку.
– Хорошо, и еще, полковник, вызовите срочно майора Эжена Форшена.
– Этого солдафона, командира десантного батальона специальных операций? – уточнил Носороджи. – Но я не совсем понимаю, зачем нам батальон парашютистов? Мы что, будем высаживаться на Касабланку?..
– Вот именно, ха! Просто у Форшена кое-что есть, или вернее кое-кто…
– Есть, генерал! Этот проклятый двадцать первый век. Все друг друга боятся. Только болтают языками о том, что у них есть спецназ и всякие там морские коты! Ха, но никогда не бросят сотню отважных парашютистов куда-нибудь на побережье, в субтропики! Как бросали моего отца! Ушла бравада, драйв приключений! – крикнул Носороджи и взмахнул огромными руками. – Знойные мулатки так и ждут прибытия десантников из Парижа! Они устали от своих чумазых туземцев с мотыгами в руках! Им нужны бравые парни, с голубыми глазами и стоячими, гм, это… Короче, чтобы дух захватывало!
– Ха! А вы актер, мой друг, в театре не пробовали служить? – засмеялся с издевкой генерал Монблан.
– Пока нет, но я бы не отказался, в будущем, генерал! – на полном серьезе ответил Мишель.
– Тогда я на обед… – улыбнулся Монблан и уехал домой в сопровождении двух телохранителей.
Генерал Жан-Люсьен Монблан, немного полноватый разведчик шестидесяти восьми лет, считал себя вечным полковником и сильно удивился, когда год назад его назначили шефом одного из отделов внешней разведки Франции. Что удивительно и закономерно, его назначению способствовало то, что за несколько прошедших лет он лично подготовил нескольких высококлассных разведчиков – аналитиков, в числе которых были капитаны: Ален Жут и Пьер Таранс. Ученики двинули карьеру своего наставника вперед, за что в глубине души он был им благодарен, и горд за себя. Временами он надевал на себя образ идеального шефа разведки, но звездная болезнь не одолела его.
Его старый друг, полковник Мишель Носороджи, недолюбливал капитана Алена Жута, считая его подозрительным русским проходимцем и лентяем. Именно из-за капитана Жута Носороджи не стал шефом разведки, а Монблан стал. Полковника Носороджи раздражало, что Ален Жут и Жан Монблан стали настоящими друзьями и даже больше. Иногда Монблан доверял Жуту, как своему сыну.
Теперь Жуту предстояло непонятное задание в Марокко, и генерал, естественно, волновался за своего подопечного. Полковник Мишель Носороджи, напротив, рассчитывал на полный провал капитана Жута и скорую отставку в этой связи Жана Монблана. Он видел себя не только театральным актером в Париже, но и генералом внешней разведки. Иногда он представлял себя совершенно беспомощным человеком, которому выгодно все же было оставаться в тени Монблана. Носороджи внутренне знал, что по-настоящему сам он не способен управлять такой неповоротливой машиной, как отделение внешней разведки. Он боготворил Жана Монблана, но предпочитал молчать об этом.
Двумя месяцами ранее. Париж
Штаб французской разведки. Кабинет генерала Жана Монблана.
– Разрешите
