рублей. Савелий потёр уставшие глаза, спрятал бумаги да вышел из своего кабинета, застав в горнице дремлющего служку.
– Гостя спать уложить в опочивальне, как проснётся, мне сообщить. До того меня не тревожить. Отдыхать буду.
Ангара. Октябрь 7137 года (1629)
Максим Рязанцев, столяр-краснодеревщик из Архангельска, вёл по реке связку из трёх плотов с известняковым камнем и цементом к Ключ-острову, где сооружалось небольшое укрепление напротив Удинского форта. Эта крепостица на островке должна была запирать Ангару от попыток чужаков пройти выше по реке. В ней сейчас находилось три десятка человек, большинство – из Новоземельского посёлка и оба ботика, недавно введённых в строй и ставших первыми, не считая трофейных стругов, ласточками речного флота Ангарского края. По этому поводу бывший капитан БДК-91 уже потирал руки, надеясь на нечто большее. Удинский форт, как базовый элемент обороны границы, был, выражаясь современным языком, сдан в эксплуатацию да всячески облагорожен. На его башне установили на длинном флагштоке одно из четырёх имеющихся полотнищ бело-сине-красной расцветки.
Взгляд Максима рассеянно скользил по тянущимся ангарским берегам. Потерявшие листву кустарники и деревья, оттого кажущиеся редкорастущими, сменялись стоящими стеной хвойными великанами, проплывали луга и перелески. Рязанцев оглядывал берега, мысленно приглядывая место, где бы можно было поставить домик, распахать землицу и осесть себе тихонько, растя детей. Эх! Подобные мечтания сразу вызывали у Максима горький комок в горле и подступали, готовые вырваться наружу, горькие слёзы. На той стороне аномалии в Архангельске у него осталась беременная жена, родители, брат, куча друзей… А красивых мест, словно в насмешку, тут было во множестве. Да ещё хорошо, что угроза голода постепенно отступала. А ведь поначалу это сильно давило на нервы, люди вспоминали, как можно прокормиться в тайге. Уж дело доходило до корневищ камыша!
«Опа! Что такое?» – внезапно взгляд Максима зацепился за нечто, выдающееся из картины речного берега и леса. Нечто чужеродное. Да, точно! Красное пятно – человеческая фигурка на берегу отчаянно махала людям на плотах. Тунгусы на плоту, правившие длинными шестами, тоже заметили человека. Шумно обсуждая увиденное, они повторяли:
– Казак. Роса казак!
Максим заметил, что человек, махавший им, увидев, что его усилия увенчались успехом – его заметили, обессиленно завалился на спину. До острова оставалось минут пятнадцать хода по реке, с левого берега поднимался всё выше отвесный холм, который тот человек явно обходил через лес, поэтому и пропустил крепость.
– Чёрт возьми, скоро уже начнёт темнеть, – пробормотал Рязанцев, поглядывая на часы.
– Казак? – спросил Рязанцева стоящий рядом с ним тунгус.
– Да, наверное, – рассеянно ответил Максим, который видел уже эти красные казацкие кафтаны. Но приставать к нему не стал.
Наконец плоты уткнулись в песчаную отмель
