луны. Пусть готовится встречать своего ненаглядного монстра. Я думаю, с этим проблем возникнуть не должно?
– Н-н-нет, ваше величество, – едва выдохнул Дарик. Как только он понял, что мародёрский король его раскусил, препираться с ним либо же отнекиваться стало бессмысленно. Его привезли в Белый город с мешком на голове. Он считал повороты. Надеялся, что годы, проведённые в ноксусовской канализации, где то и дело терялись смельчаки, не знавшие её, но осмелившиеся спуститься туда, его не подведут и он сориентируется. Но не тут-то было!
Каждую свободную минуту Крысёныш отправлялся в подземелья в поисках возможного выхода из города. И каждый раз натыкался на тупик и очередное разочарование, таящиеся во мраке. Подземные ходы, как и весь город, были выложены белым камнем. Но едва за поворотом гас последний луч солнца, несмело проникавший сюда, вокруг становилось черно, как во чреве матери тайн.
По правде сказать, Дарик не знал, что он будет делать, если ему всё-таки удастся отыскать выход. Бежать в Ноксус? Но как? Пешком? Так он станет лёгкой добычей для всякого, кто сильнее куропатки. И так он будет возвращаться к своей родной канализации целую вечность. К тому же не было никакой гарантии, что он отыщет обратный путь.
Он никогда особо не стремился научиться читать по звёздам. В канализации, где их не видно ни днём, ни ночью, в навигации не было никакого смысла. Там важно было чувствовать движение и направление воздуха, слышать изменчивый, как жизнь, звук журчащей и капающей воды, различать зловонные запахи и запоминать количество поворотов.
Звёздам он, в основном, доверял свою жалкую ничтожную судьбу. И каждый раз они упорно почему-то пренебрегали им. Обманчивый свет далёких небесных богов, казалось, указывал нужное направление и каждый раз, как и здесь, в Руинах, Крысёныш оказывался в очередном жизненном тупике. Быть может, пришло время перестать бегать привычными тоннелями и начать рыть свой собственный подземный ход?
Он возлагал такие надежды на своё переселение в вольный Белый город. Но здесь, как и везде, действовали свои правила: ты либо демонстрировал силу, либо был никем или того хуже. Демонстрировать Крысёнышу было нечего. А его навыки плести интриги здесь оказались не нужны: мародёры решали свои вопросы банальным, лишённым изощрённости мордобоем. Хорошо ещё, что ему самому доставалось на редкость нечасто.
– Зейндал, – к ним подошёл Арблар, парень, лихо управляющийся с двумя клинками. Он был по-своему красив, ходил хвостиком за своим королём и смотрел на него влюблёнными глазами. В понимании Крысёныша он был единственным из мародёров, который действительно ощутил вкус свободы, почитаемой в Руинах за некую богиню. – Там, у стен, какой-то юнец. Он просится к нам. Говорит, готов стать мародёром.
– Это мы сейчас узнаем, – Неуязвимый сверкнул улыбкой и драгоценными каменьями, которыми был расшит его удлинённый багровый
