Институт эмоций. Второй семестр. Александра Глазкина
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Институт эмоций. Второй семестр - Александра Глазкина страница 25
![Институт эмоций. Второй семестр - Александра Глазкина Институт эмоций. Второй семестр - Александра Глазкина](/cover_pre374272.jpg)
– Какое отношение природа имеет к эмоциям и нашему состоянию?
– Поверь, Марек, самое прямое, хотя ты вряд ли сможешь понять…
– Куда уж мне, – парировал я.
Вся эта секретность уже порядком мне надоела! А Левандовский мягко продолжил:
– А я вряд ли смогу адекватно объяснить. Если упрощенно, то способность влиять на эмоции окружающих проявлена максимально сильно в городах особого статуса, среди которых Юблеч и Валновице. Если ты заметил, в столице твои способности не работают. Это напрямую связано с волновой природой местности, в которой расположены эти города. И именно поэтому здесь находятся филиалы института.
– То есть, все, чему нас тут учат, может пригодиться лишь в этих городах?
– Ну, почему же. Умение наладить диалог и погасить конфликт пригодится тебе в любой точке мира, так ведь? Просто твой потенциал будет удерживаться в рамках способностей обычного среднестатистического человека. А здесь, в Юблече, он многократно усиливается.
– Я что-то пока не заметил.
Прозвучало кисло, потому что в этот момент я подумал, что на Вису мой эмоциональный потенциал, похоже, никак не повлиял. Левандовский посмотрел на меня с таким участием, что я тут же съехал с темы. Не хватало еще, чтобы он меня жалел!
– И какой смысл во всех этих тестах? – поспешно спросил я.
– Это поможет нам сузить круг подозреваемых, – пояснил Левандовский, снимая с меня датчики, – исключить тех студентов, чьи способности не позволяют причинять разрушения, свидетелями которых мы стали. Все, Марек, не задерживай. Когда мы опросим всю группу, я дам тебе фамилии тех, кто попадает в зону риска. А пока, если что заметил, расскажешь профессору, идет?
Я кивнул и вышел в коридор, где толпились сокурсники. Заметил ли я что-нибудь? За несколько дней я успел познакомиться со всеми, включая тех четверых, что выздоровели и вернулись из поездки. Оставалось еще двое, но это – мелочи. Ко мне, как к новичку, был повышенный интерес, мне даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы завести разговор. Памятуя о мотивах неведомого злодея, я не столько приглядывался к самим ребятам, сколько искал их уязвимое место. Туманно намекал, что к переезду меня вынудили некие печальные обстоятельства, и смотрел, клюнет ли собеседник.
Людям свойственно приписывать другим те качества и состояния, которые присущи им самим. Поэтому в ответ я выслушивал истории о несчастной любви, смерти любимой бабушки или предательстве друга – каждый сам решал, что я имел в виду под «обстоятельствами». Если же человек был доволен текущим положением дел, а таких счастливчиков набралось с десяток, то мне просто сочувствовали, но откровенничать в ответ не спешили. Скорее, спешили