на пирс полезли?
– Вас спасать… Я подумал…
И умолк. После услышанного объяснения глупо было признаваться, что он принял Еву за потенциальную самоубийцу. Само слово в этих стенах, где весело булькали кастрюли и пахло свежей сдобой, прозвучало бы кощунственно.
Ева прищурила глаза.
– Вы что, подумали, что я собралась броситься в море?
Стефан пожал плечами и поморщился. Свитер, одолженный ему Каролом и одетый на голое тело, оказался жутко колючим. Карол, казалось, ничуть не удивился, когда Ева приволокла домой промокшего насквозь гостя. Просто оказал необходимую помощь и исчез где-то в глубине дома, за что Стефан было ему безмерно благодарен. Чем меньше людей, в глазах которых он будет выглядеть дураком, тем лучше.
– Не смейтесь, – тихо ответил он, – я и сам понимаю, что поступил глупо.
Ева успокаивающе похлопала его по руке:
– Что вы, я и не думала смеяться. Глупо, да, зато благородно. Не каждый бы на вашем месте стал так рисковать. Вам лучше?
Стефан осторожно покрутил головой, прислушиваясь. Как ни странно, но простывшим он себя не чувствовал. Неужели и впрямь хватило пару кусочков волшебного хлеба, чтобы прогнать подступающую хворь? Ответить он не успел, в кухне появилось новое действующее лицо. Внушительных размеров женщина, на ходу развязывающая хрустящий накрахмаленный фартук, при виде Стефана всплеснула руками:
– Милочка, что ж ты не предупредила, что у нас гость?
Стефан неловко поднялся из-за стола:
– Я, наверное, пойду.
Но обе женщины, и пожилая, и молодая, совершенно одинаковым жестом замахали на него руками:
– Сидите, сидите, оставайтесь с нами на ужин!
На ужин? Стефан украдкой бросил взгляд на часы в форме кошки, у которой весело бегали из стороны в сторону глаза. Сколько же времени он пробыл здесь? Завтра – первый день занятий, он планировал подготовить конспект, но уходить из гостеприимного дома не хотелось. И он, не сильно сопротивляясь, уселся обратно.
Началась веселая суета, которая всегда сопровождает ужин в большой семье. К Еве и пышнотелой пани Ирме, хозяйке дома, добавился уже знакомый Стефану Карол, веселая парочка молодоженов (как Стефан понял, они были работниками пекарни) и, под занавес, премилая девочка лет шести-семи, держащая под мышкой щенка. Она решительно усадила питомца себе на колени и даже успела отломить ему кусочек хлеба, но под строгим взглядом Евы вздохнула, спустила щенка под стол и отправилась мыть руки. Щенок жалобно заскулил, чем вызвал смех и пересуды. А дальше все потекло по устоявшемуся руслу, и Стефан вдруг ощутил подзабытое ощущение родного дома.
Его родители уже несколько лет путешествовали по миру, подолгу гостили у дочери, жившей за океаном, и у многочисленных друзей. Последний раз они собирались вместе в прошлом году, когда Стефан отмечал двадцатипятилетие.
