Пятьдесят метров выше… Еще пять градусов влево… Вниз с углом в двадцать градусов. Хватит. Вверх метров двадцать. Еще левый крен… Горизонтальный полет. Убавьте обороты мотора.
«Черт побери, действительно он меня этак ухайдакает», – мелькнуло в голове у Демина.
– Ну что, хватит вам эволюций? – окликнул он сипло стрелка, но Пчелинцев вместо ответа разразился градом новых команд. Он заставлял летчика делать то правые, то левые развороты, опускать и поднимать нос машины. Ручка Ила, когда его приходилось бросать в пике и выводить в горизонтальное положение, весила несколько килограммов, и Демин вспотел, ощущая настоящую усталость.
– Ну, вы! – крикнул он грубо. – Скоро вы там кончите свои эксперименты!
– Товарищ командир, «горку» в двадцать градусов, – попросил стрелок, – он от нас уходит.
– A-а, ну вас к дьяволу! – выругался Демин, но «горку» выполнил. Поблескивая на солнце горбатой кабиной, Ил на скорости взметнулся вверх и затрясся от грохота задней огневой установки.
«А он очередями бьет короткими, – отметил про себя Демин, – целится парень. Не в белый свет как в копеечку пуляет».
– Командир, – закричал в это время стрелок, – уголок в тридцать-сорок градусов вниз…
Демин, кряхтя от злости, выполнил еще один маневр, и опять в гул мотора вплелся грохот пулеметных очередей.
– Удав-тринадцать, – донесся с земли голос подполковника Заворыгина, – на посадку.
Демин первым выбрался из кабины. Плечи, освобожденные от парашютных ремней, облегченно выпрямились. Повернув влево голову в коричневом шлемофоне, он с чувством негаснущей неприязни глядел, как легко и свободно соскакивает на землю Пчелинцев. Стрелок уже снял шлемофон, ветер лохматил его русые мягкие волосы.
– Ну вы меня и загоняли, младший сержант, – ворчливо произнес Демин, – аж спину ломит. Действительно, можно подумать, что не я, а вы командир экипажа.
– Это не входит в мои творческие планы, – ответил Пчелинцев насмешливо.
– Что «это»? – не понял Демин.
– Становиться командиром экипажа.
– А меня ваши творческие или какие там планы не интересуют, – отрезал лейтенант. – Мне важно, чтобы вы поразили конус. Опасаюсь, этого не произошло.
– Вот и я опасаюсь, – откровенно вздохнул стрелок. – Ведь если я промазал, вы найдете любой предлог, чтобы выставить меня из экипажа. А я бы этого не хотел.
– Почему?
– Мне у вас очень понравилось.
Демин промолчал и отвернулся.
– По-о-олк, смирно!
Маленький, туго переплетенный ремнями начальник штаба майор Колесов бегом проносится вдоль строя и замирает с рукой, приложенной к виску, в трех шагах от Заворыгина. Узенькие хитроватые глазки майора изображают предельное подобострастие. Пухло вздымаются тщательно выбритые щеки.
– Товарищ подполковник, по вашему приказанию личный состав штурмового
