может быть правило мышления? Мыслить можно о чем угодно.
– Это кажется. Фигуры речи, языка, поведения с детства усваиваются как ходы мысли. И редко кто может вырваться из такого туннеля.
– Ты знаешь другие заповеди?
– Не могу утверждать. Просто со стороны вижу то, что веками не выгодно никакому государству.
– Что это?
– Я думаю, могла быть такая заповедь: «Не бойся».
– «Не верь, не бойся, не проси»[58]?
– Только – не бойся.
– Человек не выжил бы эволюционно.
– Не в смысле безрассудности, а что-то предпринимать.
– Думаешь, в этом они лучше меня?
– В одном лучше, в другом хуже. Так же и их жизнь.
Как можно не бояться? Государство, отношения ко многому обязывают, но дают защиту. Если не бояться, то многие отношения становятся обессмысленными. Может быть, Шаману не нужна принадлежность к социальной системе, потому что он не боится?
– У тебя есть какая-то концепция смысла жизни?
– Тебе уже никто не поможет со смыслом.
– Почему?
– Ты – взрослый самостоятельный мужчина. Можно сказать, что стоишь на последней ступеньке тех смыслов, которые дает общество. Можешь на ней и стоять. Но если решишь идти дальше – выше, сам должен придумать смысл.
– Если это удастся, другие смогут пользоваться новым смыслом.
– Да, если твоя практика будет доступна другим. Так общество расширяет свой мир смыслов.
День очень короток. Рассвет в одиннадцать. Закат в три. Летом солнце садится за вершины прибрежных гор, а сейчас до берега не доходит и садится в море, точнее – во льды. Сочетание темно-серого в сумерках льда и ярко оранжевых облаков на горизонте создает ощущение какой-то непрочности мира. Как будто закат нарисован на очень тонкой занавесочке, которая может порваться, и за ней откроется неизвестный, но жесткий реальный мир.
Такое же ощущение возникает при размышлении о создании собственных новых смыслов. У Шамана наверняка есть собственные смыслы его жизни и практик.
– Так много людей, но не слышно о новых смыслах.
– Большинству не нужны новые смыслы. Они даже будут враждебны к этому.
– Как же они все-таки создаются?
– Многих не устраивает их жизнь. Единицы настолько конструктивны, что могут начать новые практики.
– Почему единицы?
– В рассуждениях это здорово, а в конкретной жизни страшно.
– Почему?
– У тебя есть авторитетные для общества родственники, друзья?
– Есть.
– Наверное, не очень приятные люди? Навязывают иногда свои взгляды?
– Да, своеобразные.
– Почему терпишь?
– Надеюсь, что в трудной ситуации они помогут, защитят.
– Точно?
Одна из «крылатых фраз» заключенных ГУЛАГа по А. Солженицыну.
