в Поднебесной империи преобладали мир и порядок, экономическое развитие и культурное совершенствование. Затем агрессивная, экспансионистская, индустриализующаяся Европа вытолкнула Китай из его блистательной автономии в мир конкурирующих национальных государств и империалистических вторжений. Но перед тем как обсуждать, когда и почему наступили революционные последствия, рассмотрим логику Старого порядка саму по себе. Поскольку, как и в случае с Францией Бурбонов, именно сочетание необычного давления извне и особенностей внутренней структуры и развития привело китайский Старый порядок к революционному политическому кризису.
Социально-политическая структура позднеимперского Китая может быть представлена как взаимное проникновение двух «миров»:
1) аграрной экономики и общества деревень, вовлеченных в рыночные сети местного масштаба;
2) имперской государственной администрации, которая рекрутировала и нанимала образованных индивидов, знания которых подтверждались с помощью сложной экзаменационной системы. Каждая из этих сфер в аналитических целях может быть представлена самостоятельно, хотя важно с самого начала иметь в виду, что ни одна из них не функционировала изолированно от другой. В действительности их взаимопроникновение создало и поддерживало особый господствующий класс – китайских джентри[174].
В позднеимперские времена китайское сельское хозяйство ни в каком смысле не было «феодальным», поскольку не существовало сеньоров с юридическими правами на подати или труд крепостных, как в докапиталистической Европе. Для китайского сельского хозяйства также не были характерны большие, возделываемые самими хозяевами поместья. Напротив, земля была во владении, сдавалась в аренду, покупалась и продавалась почти всегда небольшими участками. Подавляющее большинство китайцев, по меньшей мере 80 %, были крестьянами и занимались сельским хозяйством, жили в деревнях из нескольких сотен семей, каждая из которых обрабатывала участки земли, которыми владела, или брала в аренду, или и то и другое[175].
Не вызывает сомнения, что экономическое неравенство в Китае в значительной степени выражалось в различиях во владении землей[176]. В масштабах всей страны примерно 40 % сельскохозяйственных земель сдавалось в аренду помещиками. Около 30 % занимавшихся сельским хозяйством семей были исключительно арендаторами, и 20 % сдавали в аренду часть своих земель, оставляя 50 % участков разных размеров для собственного пользования. Но большую роль играли региональные различия: в центральной части и на юге Китая доля арендуемых земель была выше, тогда как на севере и северо-западе – значительно ниже. Также существовали внутрирегиональные различия между отдельными областями. В общем и целом, сдача земли в аренду могла быть выгодной только в тех областях, где транспортировка, особенно по воде, позволяла поставлять зерно на рынки за пределы тех
От англ. gentry – мелкопоместное дворянство. – Прим. пер.
Albert Feuerwerker, The Chinese Economy, ca. 1870–1911, Michigan Papers in Chinese Studies, no. 5 (Ann Arbor: Center for Chinese Studies, University of Michigan, 1969), p. 15. На самом деле 80 % – вероятно, минимальная оценка доли крестьян в населении Китая до 1911 г.
Исходные данные для этого и предшествующего параграфа взяты из: Dwight H. Perkins, Agricultural Development in China, 1368–1968 (Chicago: Aldine, 1969); John Lossing Buck, Chinese Farm Economy (Chicago: University of Chicago Press, 1930); R. H. Tawney, Land and Labour in China (1932; reprint ed., Boston: Beacon Press, 1966).
