семьи обычно стремились участвовать, путем государственной службы, в космополитической и универсальной сфере китайской жизни, недоступной для крестьянских масс. Учитывая локальный и фрагментированный характер огромной китайской аграрной экономики, только имперское государство (сконцентрированное на преемственности местных или иностранных династий, способных завоевывать и удерживать свои позиции благодаря военной доблести) объединяло Китай в единое общество. Династия была главным элементом централизованной, автократической и протобюрократической административной структуры, на службе у которой состояло (при Цин) около 40 000 чиновников[182]:
Император правил как абсолютный и самовластный монарх, с окружением из различных членов императорской фамилии. На ступеньку ниже в административной иерархии был Большой совет и Большой секретариат, а ниже их – шесть (в конце концов превратившихся в двенадцать) департаментов или коллегий, примерно сопоставимых с министерствами. В подчинении центральной власти были провинциальные администрации, возглавляемые в каждом случае генерал-губернатором (императорским наместником) и/или губернатором. Вдобавок к этим чиновникам династия Цин установила в 11 провинциях пост, который «был сопоставим, но предшествовал» императорскому наместнику.
Каждая провинция делилась на более мелкие административные единицы под названием тао, или округа, возглавляемые интендантом. Каждый тао состоял из фу, руководимого префектом, и фу, в свою очередь, делились на департаменты (возглавляемые магистратами департамента) и сянь (возглавляемые магистратами). Все эти чиновники назначались сверху[183].
Чиновники назначались из среды образованных обладателей дипломов, которые, вместе со своими семьями, составляли менее 2 % всего населения. Большинство образованных сдавали организуемые государством экзамены по классическому конфуцианскому наследию, хотя меньшинство покупало степени и должности[184]. Претенденты на государственные посты могли иметь практически любое происхождение, и действительно – выходцы из бедных семей иногда занимали даже высочайшие должности[185]. Однако все должны были обладать, благодаря собственным ресурсам или помощи спонсоров, безопасностью и свободным временем для того, чтобы культивировать статусный ученый стиль жизни и посвящать себя (нередко в буквальном смысле слова всю свою жизнь) «экзаменационной жизни» конфуцианских literati[186][187] И доступ к фамильному состоянию, включавшему земельное богатство, был единственным верным и подходящим способом обеспечить себе требуемые безопасность и свободное время.
Имперские чиновники назначались из узкой группы верхушки образованного сословия – тех (примерно 14 % от всех literati), кто сдал провинциальные или столичные (общегосударственные) экзамены, или из числа тех, кто купил официальные звания вдобавок к степеням
Franz Michael, “State and Society in Nineteenth-Century China”, in Modern China, ed. Feuerwerker (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1964), p. 58.
Цит. по: Robert C. North and Ithiel de Sola Pool, “Kuomintang and Chinese Communist Elites”, in World Revolutionary Elites, eds. Harold D. Lasswell and Daniel Lerner (Cambridge: MIT Press, 1966), p. 320.
Chung-li Chang, The Chinese Gentry (Seattle: University of Washington Press, 1955), pt. 2.
Ping-ti Ho, The Ladder of Success in Imperial China (New York: Columbia University Press, 1962).
Образованные люди, ученые, обладатели ученых степеней. – Прим. пер.
Wakeman, “High Ch’ing”, in Modern East Asia, ed. Crowley, pp. 12–15; Chang,The Chinese Gentry, pt. 3.
