рассказ, обратился к нему:
– Товарищ Новиков! Ну что же вы нас совсем забросили? Новых друзей нашли, а старых забыли? А вот мы тут с местными товарищами договорились, что Новый год вместе встретим… Представляете? – глаза Ежова влажно заблестели. – Вино, цыплята табака, лезгинка. Умеете танцевать лезгинку, товарищ Новиков? А?
И он вдруг встал на цыпочки и легко пролетел вокруг опешивших Гоглидзе и Новикова, выбрасывая руки в танце.
– Мгалобишвили пригласил? – уточнил Кирилл. – Или Мдивиани?
От его голоса веяло таким арктическим холодом, что поежились даже сидевшие за столом. Лицо Ежова приобрело выражение обиженного ребенка, наказанного ни за что. Он обошел Новикова и постарался посмотреть ему в глаза:
– А почему вы разговариваете с председателем следственной комиссии ЦК таким тоном, товарищ майор государственной безопасности? – спросил он оскорбленно. – Я, знаете ли, следствие по делу об убийстве товарища Кирова вел и в людях разбираться умею. Что не так с товарищами Мгалобишвили и Мдивиани?
Гоглидзе хотел было что-то сказать, но Кирилл опередил его. Взяв у него пачку листов с машинописным текстом, он положил их на стол и указал на них рукой:
– Это – материалы допроса гражданки Лакоба. Она сообщила о своем участии в подготовке убийства своего мужа, товарища Лакоба. А также – об участии в подготовке убийства товарища Лакоба, председателя Совнаркома Советской Абхазии, граждан Мгалобишвили и Мдивиани. С учетом применения новейшего яда есть все основания полагать, что Мгалобишвили и Мдивиани связаны с германскими разведывательными службами.
Надо отдать должное Ежову, тот моментально все понял и подобрался, точно хищник перед прыжком.
– Это точно? – спросил он быстро.
– Точно, – подтвердил Гоглидзе. – Совсем точно…
– Нужно сообщить наверх, – добавил Новиков. – Сейчас здесь может стать очень горячо, так что Кремль должен знать.
Ежов моментально отдал соответствующие распоряжения, затем вопросительно посмотрел на Кирилла:
– Что собираетесь делать, товарищ Новиков?
– Взять опергруппу, подписать у вас ордера на арест и обыск и привезти Мгалобишвили и Мдивиани сюда. Ну, и вдумчиво побеседовать…
– Верное решение, одобряю, – кивнул Николай Иванович. – Подготовьте документы, я подпишу. И не теряйте ни минуты.
По вечернему Тифлису автомобили ехали медленно: узкие улицы со сложным рельефом, внезапно выскакивающие то тут, то там на дорогу люди, вьючные животные и огромные арбы – все это не позволяло двигаться быстрее. Но вот дорогу перегородили две застрявшие арбы, и Новиков понял, что это – надолго. Проще было пройти пешком, тем более что до особняка Мгалобишвили оставалось не более пятисот метров. Он вышел из машины и махнул рукой, приказывая следовать за ним. С трудом протиснувшись мимо намертво сцепившихся повозок, он шагнул было вперед, когда почувствовал какой-то тревожный укол.
