что способствовало ее популярности и помогло присоединить также лондонский Огул. Осенью 1836 г. организация уже насчитывала 300 членов, а затем соглашение с Дверницким подписал и Мадзини от имени «Молодой Европы». Предполагалось, что восстания в Польше и Италии должны произойти одновременно; предусматривались взаимопомощь в подготовке революций людьми, оружием, деньгами, отправка эмиссаров, пропаганда и агитация в войсках стран-угнетателей. Однако сотрудничества добиться не удалось. Так как Мадзини считал Дверницкого «нулем в политике», «Молодая Польша» рассчитывала на преимущественное влияние среди эмигрантов, к тому же у союзников существовали расхождения программного характера: Конфедерация выступала за немедленное «освобождение и наделение землей крестьян», и те, кто подписывали ее программу, обязывались передать крестьянам землю в своих имениях, «младополяки» же боялись утратить поддержку шляхты в Польше и откладывали этот акт на неопределенное время. В результате уже в августе 1836 г. Конфедерации пришлось приостановить работу, чему способствовали репрессии французских властей: по требованию союзных держав членов Конфедерации выслали из Франции, а ее руководство выехало в Англию, издав обращения к эмиграции и к французскому народу с протестом. Тем не менее, сторонники Дверницкого продолжали разрабатывать планы сплочения эмиграции, стараясь при поддержке части лондонского Огула создать новый комитет. В то же время «младополяки» пропагандировали в лондонском Огуле объединительные идеи Лелевеля: с начала 1837 г. А. Н. Дыбовский стал издавать в Лондоне журнал «Republikanin» («Республиканец»), с которым сотрудничали Штольцман, Гляйних, Калуссовский – «младополяки», тесно связанные с Лелевелем и Мадзини64.
Польское демократическое общество отвергло возможность беспринципного объединения. Когда 4 декабря 1836 г. появился так называемый Великий (Пуатьерский) манифест, в нем содержалось категорическое заявление: «Людям другой веры мы не подадим руки, ради мнимого единства не пожертвуем политическими убеждениями и не будем покупать минутного согласия полумерами». Манифест определял цель борьбы за свободу Польши собственными силами во имя установления демократического республиканского строя. Его авторы утверждали, что поляки – единственная нация, сохранившая и развившая демократические идеи славянства, которые у других славян были задавлены, что Польша одна «заслоняла европейскую цивилизацию» против «толп» татар, турок и москалей. «Польша, – говорилось в Манифесте, – эта исконная выразительница демократических идей, передовая стража европейской цивилизации, верная своей миссии, первой сразилась в бою и в этой борьбе пала», а «с ее падением шестидесятимиллионная семья славян потеряла единственного представителя, народы же – вернейшего союзника». Как подчеркивалось в документе ПДО, Польша «пала не в силу чужого превосходства, а в результате пороков социального состояния»: на всех этапах борьбы, как в 1794 г., так
