Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
его воля». Возвращаясь к мыслям, высказанным им в речи 29 ноября 1832 г., Кремповецкий указывал на эгоизм шляхты, который «убил Польшу, ибо уничтожил ее силы, ибо сделал несколько десятков миллионов крестьян равнодушными, лишил их патриотического чувства, потому что не хотел, чтобы крестьянство это чувство имело»; в результате «крестьянин, доведенный до состояния скота, не мог осознать родину, так как ее не имел». Как и в ноябрьской речи 1832 г., Кремповецкий обосновывал неизбежность крестьянской революции: «Когда чаша страданий переполняется, когда крик о справедливости называют бунтом, бунт становится для угнетенных обязанностью. Так произошло на Руси, где тирания дошла до высочайшей степени». Говоря о восстании на Руси, Кремповецкий имел в виду массовые крестьянские восстания XVII–XVIII вв. на украинских землях шляхетской Речи Посполитой, в частности, восстание под руководством Богдана Хмельницкого и Колиивщину. Напоминая о них, автор статьи предостерегал: «Крестьянству нужно благосостояние и просвещение», а поскольку оно этого лишено, то «измученное страданиями и темное, оно слепо ударит по всему тому, что им не является». Кремповецкий подчеркивал, что решение крестьянского вопроса необходимо для решения вопроса национального, и упрекал шляхту за то, что она нарушила «централизацию», то есть единение народа, что ее эгоизм и старые, реакционные понятия делают ее «союзником Николая». «Пав из-за отсутствия Централизации, – заявлял он, – Польша лишь через Централизацию может подняться. Эта Централизация наступит во имя интеллектуального, морального и материального освобождения польского крестьянства, во имя идеи всеобщего братства». Он указывал на основные нормы этого будущего состояния крестьян: «Человек не может быть собственностью», «не должен отдавать от своих трудов никому, кроме части на потребности общества», «законом является лишь сама воля крестьянства». Таким образом, в глазах Кремповецкого крестьянство выступало как решающая сила нации, и в этом его, видимо, убеждали также впечатления, вынесенные из наблюдения за жизнью европейских стран, где развивался капитализм. «Не в городском сословии, – утверждал он, – заключена сила народа […], горе стране, где оно получит перевес […]. Централизация у него находится в банке, родина – в доме, слава – в шкатулке. В нынешнем состоянии Европы городская каста отличается от шляхетской тем, что одна заставляет людей работать на себя на земле, другая – за станком». Обобщая все сказанное, автор статьи подводил итог: «Централизация польского люда заключена в одной идее – всевластии народа. Следствия этой идеи таковы: нет неволи, каждый имеет право на комфортное независимое существование, основанное на труде; каждый является частью носителя всевластия». Чтобы достичь «Централизации», заключал Кремповецкий, «Польше нужна диктатура мысли»70.
Развивать свои идеи он продолжал в Англии, где развернулась острая борьба за руководство лондонским Огулом: ряд последовательных выборов сопровождался драками
