самодельный деревянный пистолет у Ваньки за поясом, – такой же вояка растет.
Бабушка плавно выступила на середину комнаты и, взмахнув платочком, стала ловко отбивать каблучками приплясы. Задорно напевая:
– Ох, дед, ты мой дед,
А я твоя бабка,
Корми меня калачами,
Чтоб я была гладка.
– Ну-ка, Настенька, не ударь лицом в грязь! – вскидывается Матвеич, и Настенька бурно устремляется в пляс. Озорно подхватывая:
– Ой, дед бабку
Завернул в тряпку,
Поливал ее водой,
Чтобы стала молодой. Ух, ты…
И вот уже звенят, подпрыгивают рюмки и тарелки на столе, веселятся дед с Матвеичем, прочно восседая на стульях и прикладываясь к рюмкам.
И Ванька тоже резво подпрыгивает, глядя блестящими глазами на пляшущих взрослых.
Усмехнувшись, дед выходит на кухню и возвращается со скамеечкой.
– Отдохните пока, у нас свой концерт, – утихомиривает он женщин. – Мы тоже не лыком шиты, – поставив скамеечку посреди комнаты, дед подмигивает внуку:
– Давай-ка, тезка, исполни нашу.
Ваньку уговаривать не надо. Он вскакивает на скамеечку и, подтянув штаны, бойко тараторит, подтверждая слова действием:
– Как по улице Варваринской
Пробежал мужик комаринский,
Он бежал-бежал, попердывал,
За свое мудо подергивал!..
Потрясывая ширинкой, Ванька прыгает и хохочет громче всех; он переполнен весельем, еще бы, такой успех у взрослых!
– Выступал Народный артист СССР Иван Маресьев! – награждает он сам себя почетным званием и, поклонившись, спрыгивает со скамеечки.
– Вот так артист! Ну и пострел, угодил… – смеется дед, утирая ладонью проступившие на глазах слезы. Редко можно увидеть деда таким веселым, потому бабушке с внуком вдвойне весело и радостно.
– Чему научил, сраму-то, – больше для порядка смущается бабушка.
– Из песни слов не выкинешь, – одобрил Матвеич.
– Что грешно, то и смешно, – улыбается Настенька, одаривая Ваньку конфеткой, – ублажил стариков.
Ванька схватил гостинец и мигом очутился у деда на коленях; оглядев стол, схватился за рюмку с водкой, дед перехватил и поставил обратно, тогда Ванька потянулся за самокруткой:
– Дед, дай курнуть.
– Не балуй. Вот усы вырастут, тогда другое дело, – дед ссадил чересчур расшалившегося внука с колен, и в это время за окнами замаячили мальчишки: «Ванька, выходи на улицу!».
– Пусть гуляет, – разрешил дед, и Ванька побежал одеваться…
Глава вторая
Иван Николаевич с внуком в Алатырской Крестовоздвиженской церкви, среди прихожан. Идет служба, и Ванька с любопытством озирается, слушает, впервые оказавшись в храме, с удивлением смотрит на серьезное торжественное лицо деда. Со стен на Ваньку строго взирают сумрачные лики
