из своих дневников, – когда к родителям приходили их друзья и родственники: Екатерина и Алексей Сизовы, тетя Катя и дядя Жора Рожковы, тетя Маруся и дядя Леша Симачковы, тетя Наташа, соседи Мария Ивановна Степанова, Клавдия Львовна Меньшенина, Пироговы, Чепелюки, Гусевы и другие. Народу собиралось немало».
От родителей Георгию Григорьевичу достался настоящий тульский жаровый медалированный самовар, от братьев Воронцовых, весом с треть пуда серебра. Вот Мария Васильевна всех и собирала. Растопит самовар на кухне щепой, надымит и всех зовёт пить чай. Пили с сахарком вприкуску. Сахар был кусковой или головками, а потому кололи его специальными щипчиками. К чаю подавали блины, варенье, кто-то приносил пироги. Пекли всем миром, а потом все выкладывали в таз, а то и просто на бумагу. Эту традицию чаепития всё с тем же самоваром Людмила Георгиевна продолжила и в своей семье. Аркадий Павлович сам переделал самовар в электрический, чтобы было удобнее. В домашних альбомах сохранилось немало фотографий с подобными чаепитиями.
Родная сестра Марии Васильевны Екатерина жила недалеко от Филимоновых, вот они и собирались вечерком почаёвничать, в лото поиграть.., да табачку понюхать. Был такой специальный нюхательный табак с ароматом мяты – «Махра нюхательная». Все садились за стол, насыпали табак в ладонь, захватив щёпоть табачка, подносили к носу, глубоко втягивали, а потом дружно начинали чихать, да с таким удовольствием и так громко, что выступали слёзы на глазах, и все вместе заразительно смеялись.
Сама Мария Васильевна работала в это время контролёром в метро на станции «Киевская» и через Бородинский мост ходила пешком на работу. Однажды её сбила машина, она сломала ногу, но кости неудачно срослись, и она до самой смерти ходила на костылях.
Часы
В своих произведениях Терентий Травник неоднократно обращается к теме времени: почему его важно ценить, дружить с ним, не тратить его впустую. Однако, как можно понять, бережное отношение ко времени и, в частности, к часам уходит корнями в детские годы, когда мальчика окружали эти молчаливые, серьёзные предметы. Часы всегда были в семье Филимоновых-Алексеевых, но активный интерес и заботу о них проявляли, в первую очередь, мужчины: вначале отец Людмилы, а затем и супруг.
Из воспоминаний Людмилы Георгиевны:
«В нашей нынешней квартире немало старинных вещей, оставшихся от деда Гриши и привезенных им в Москву из деревни в то время, когда мы жили в центре. Вся темная комната «ростовской квартиры» была завалена, как говорили тогда, «антиквариятом», но родители, особенно отец, любили что поновее, посовременнее, и старались это и приобрести. Старое, правда, не выбрасывали, а потому в кладовой хранились стулья, сундуки, комод, этажерка, а еще резной сервант, кровать с металлической спинкой, пара медных самоваров и, правда, не знаю зачем, таганы15.
Были
Печной чугунок.
