движение «дяди Саши», – все это действовало на Колю таким образом, что он не мог собраться с мыслями. Этот человек, еще недавно, во время поездки вызывавший симпатию, теперь вызывал просто животный страх, и одновременно обреченную подчиненность марионетки в руках кукловода.
– А теперь, – отпустив Колю, продолжил «дядя Саша», – пойдемте-же к машине, мой юный друг. Я нагружу вас прелюбопытными документами. Они действительно стоят внимания, поверьте! И кстати, – он выразительно поднял указательный палец, – доложите мне то, как на все это богатство отреагирует наш профессор. Связь можете не искать – я сам найду вас в нужный момент и в нужном мне месте.
В багажнике машины лежали толстые картонные папки приглушенно-зеленого цвета. Папок была целая стопка, и в углубления рельефа, вытесненного на картоне, въелась специфическая архивная пыль. На титульных страницах небрежно перечеркнутый гриф «Совсекретно» и штамп «Списано по истечению срока хранения…» с датой и подписью архивариуса.
– Ну что же, мне надо спешить, – полковник дружески похлопал Колю по плечу и сел в машину, – и да, поцелуй за меня Машу!
Двигатель завелся, и машина тут же тронулась, обдав растерянного Колю с тяжелой стопкой документов в руках запахом горелого дизтоплива.
Коля поднялся обратно в квартиру. Маша удивленно открыла дверь.
– О, а где дядя Саша?
– Уехал.
– А ты почему такой бледный?
– Что-то живот прихватило…
Коля положил стопку документов на тумбочку возле входа и решительным шагом направился к туалету. Его трясло и противная холодная испарина выступила на лбу и ладонях. Оказавшись наедине с самим собой, он глубоко вдохнул и попытался вернуть себя в эмоционально-уравновешенное состояние.
– Как ты? – через дверь спросила встревоженная Маша, – Ты, наверное, отравился тюремной едой!
– Нормально… Уже лучше…
– Или, может быть, последствие стресса, – сказала Маша, будто больше для самой себя, мысли вслух. Она пошла на кухню. Пройдя мимо папок, она не удержалась и захватила с собой верхнюю. Развязав веревочки, которые связывали эту папку, она уставилась с удивлением на пожелтевшие странички.
Там были фотографии каких-то странных растений, которые она никогда не видела даже в Интернете. Но, что удивительнее всего, на некоторых рядом с растениями была её мама: совсем молоденькая, в коротком белом халатике.
Глава 8
То не ветер ветку клонит,
Не дубравушка шумит, —
То мое сердечко стонет,
Как осенний лист, дрожит.
Извела меня кручина,
Подколодная змея!..
Догорай, моя лучина,
Догорю с тобой и я!
Русская
