с нами, потому что им выпали такие же трудности. Большинство из них отдали бы жизнь за своих детей, не задумываясь. Они сделали все, что умели, и не справились. Бог все еще слышит и отвечает на молитвы. Джой, разве Он не слышал вас?
Джой: Он слышал мои молитвы, все до одной. Я не могу найти слов, чтобы отблагодарить людей, которые отвели моего ребенка к престолу Божьему. Нет слов описать мою благодарность, потому что наши сегодняшние отношения с дочерью в тысячи раз лучше тех, что я представляла себе, когда она была ребенком.
Дж. Д.: Я хочу услышать подробнее об этом через некоторое время, а пока: Кристен, когда для вас с мужем настал самый трудный момент?
Кристен: В конце концов мы вынуждены были обратиться к старейшинам нашей церкви, потому что наша дочь стала воровать. Она брала все, что ей хотелось. Мы спрашивали: «Лиз, почему ты взяла то, что тебе не принадлежит?» – и она отвечала: «Потому что хочу». Меня просто поразило, что ребенок четырех-пяти лет может сформулировать мысль: «Захотела и взяла». Она воровала деньги в церкви или с тарелки подношений, чтобы купить колу в автомате, она таскала украшения в ванной комнате ради маленькой палочки корицы. Если она что-то хотела, она просто это брала.
Дошло до того, что мы вернулись с ней к Священной книге. Муж садился рядом и говорил: «Вот о чем говорится в Библии. Ты должна подчиняться родителям в своей жизни, а если не будешь, то предстанешь перед Высшей властью». Он пошел к старейшинам нашей церкви и спросил, кто из них мог бы посидеть с Лиз. В то время она, кажется, была в младшей группе детского сада. И эти двое благочестивых мужчин сели рядом с ней и сделали ее ответственной – заставляли ее запоминать Писание. Настал момент, когда ей необходимо было узнать, что существует Высшая власть. Вот почему мы обратились к старейшинам.
Дж. Д.: Лиз, ведь это сильно повлияло на вас?
Лиз: Да, чрезвычайно.
Дж. Д.: Что вы помните о том времени?
Лиз: Помню, что испытывала жуткое смущение и должна была отвечать за сделанное да еще сознаваться во всем. Почти до старшей группы я таскала вещи у воспитателей. Я залезала к ним в стол. Если там была еда, я забирала еду. Я украла серьги у одной воспитательницы. Со временем я начала задумываться: «А кому какое дело? Меня накажут, но мне все равно». Наказание меня не пугало. Испугало, когда мне сказали: «Хорошо, ты пойдешь к воспитательнице. Пойдешь к старейшинам. Тебе придется извиниться за это». И тогда я подумала: «О нет!» Было неловко и унизительно. И я поняла, что натворила.
Дж. Д.: В любом случае вас сдерживало не наказание.
Лиз: Ни капельки.
Дж. Д.: Вы придумали, как его избежать.
Лиз: Ага.
Дж. Д.: Для вас это был вызов.
Лиз: Именно. Если меня лишали телефона или компьютера, я старалась обходиться без них. Всегда оставалось что-то еще, ради чего можно вести себя вызывающе.
Дж. Д.: Для родителей, воспитывающих таких детей, важно
