ты да Белава!
– И всё же мы эти деньги быстро вернём! – поправился Божедар, говоря уже не только о себе – Конечно, в море подольше бывать придётся, но и кроме рыбы есть чем в базарный день заработать! Я ведь грамоту хорошо разумею, могу письма на заказ писать. А нет, так счетоводом к какому купцу устроиться, настоятель меня весьма хвалил!
Стана, улыбаясь, склонила голову на ладонь и вздохнула.
– Какой же ты худой да низкорослый удался! Скоро время женой обзаводиться, да где тебе такую малютку найти?
– Найду, тётя Стана! – со всей горячностью заверил Божедар – Не только болгарские девушки есть на свете! Взять хотя бы Варну – вон сколько в ней гречанок, а они передо мной все в росте уступают!
Болгарка улыбнулась, но, решив не спорить, промолчала. Болгары на Балканах проживали уже несколько веков, и всё это время отношения с соседями у них оставались сложными. С ними то воевали, то заключали союзы, выступая против общих врагов. Империя упорно отказывалась оставлять в покое этот славянский народ, но и владеть им сил тоже не имела. В свете этих событий болгары греков не жаловали и терпели, пока соблюдался мир. Впрочем, те платили им той же монетой, и на их расположение к взращённому болгарами юноше вряд ли можно было рассчитывать. От невесёлых мыслей её отвлёк возглас Божедара:
– Любомир вернулся, тётя Стана!
Они с мужем всегда называли Божедара сыном – при своих и посторонних, не делая для него никакого отличия от родных детей.
– Почему он не называет вас отцом и матерью? – спросила как-то соседка – Ведь вы взяли его в семью!
– Зачем? – удивилась Стана – Ладно, если бы он нам грудным достался. А так, в его возрасте, родную мать из памяти не выветришь, да и ни к чему это! Она ему жизнь дала, и никто ему её не заменит. Пусть зовёт, как есть, главное – что на сердце!
С улицы раздалось тарахтение телеги, ржание коней и крики соседской ребятни. «Чего это они сбежались? – подумала женщина – Как будто телегу с лошадью впервые увидели!» Она убрала со стола посуду и вышла во двор. Только теперь она поняла причину поднявшегося шума. Из Варны Любомир возвратился не один. За их возом остановилась крытая парчой дорогая колымага, запряжённая двумя парами холёных лошадей. Кучер проворно спрыгнул с козел и открыл узорчатую дверь. Первым показался высокий худощавый мужчина в дорожном коричневом камзоле и такого же цвета шляпе. Он на мгновенье задержался на порожке экипажа, одним коротким взглядом рассмотрев вышедших навстречу людей, и уверенными шагами приблизился к распахнутой калитке. За ним уже спешил знакомый Стане врач. В этот раз лицо его излучало радушие и довольство, граничащее с восторгом от одного только вида своего спутника. Любомир, напротив, выглядел растерянным. Он привязал повод к плетню и распахнул калитку пошире, приглашая гостей в дом. Те прошли во дворик, но следовать дальше отказались.
– Зачем? Тот, за кем я приехал, уже здесь! – твёрдо
