к такому количеству сытной пищи. Запив её соком, он теперь терпеливо ждал, когда дядя с хозяином поднимутся из-за столь щедрого стола.
Соломон не счёл нужным задерживаться у гостеприимного врача. Покушав, гости поблагодарили хозяина за угощение и поспешили к ожидавшему их экипажу. Изрядно потяжелев после сытного обеда, они взобрались внутрь, и кучер взялся за поводья. Колымага тронулась с места и затряслась, подпрыгивая на дорожных ухабинах и кочках, и по прошествию часа путники въехали на окраину Варны, противоположную той, где находился порт.
– Тут, совсем недалеко, один крупный чиновник живёт. Я с ним встречусь, побеседую недолго, потом и в гостиницу! – сказал Соломон – Разговаривать придётся с глаза на глаз, так что тебе, Натан, в экипаже подождать придётся.
Повозка въехала в какую-то узкую улочку и кони замедлили шаг. Час был ещё не поздний, но прохожих вокруг изрядно поубавилось.
– Кварталы бедняков. – произнёс мужчина – Все на заработках или попрошайничают, по домам расходятся поздним вечером, вот тогда здесь таким как мы путешествовать небезопасно! Впрочем, случается, что и днём…
Он не успел завершить фразу. Снаружи послышался истошный крик, повтореный хором лужёных глоток.
– Стой! Стой, приехали! – кричали где-то рядом, коротко всхрапнули лошади, и экипаж остановился.
Дверь распахнулась и внутрь просунулась красная ухмыляющаяся морда.
– Вылезай! – гаркнул он – Да поторапливайтесь, если жизнь дорога!
Соломон поднялся с места и бросил на ходу племяннику:
– Сиди здесь!
– Как же я тебя оставлю, дядя! – воскликнул племянник и устремился вслед.
Когда юноша ступил на землю, то его взору предстали пятеро. Они стояли напротив непривычно ссутулившегося Соломона, сжимая в руках дубины, ножи и топоры, и намерения их были столь очевидны, что всякие слова казались излишними. Тем не менее, без общения не обошлось. Рослый детина с свисающими вдоль подбородка усами коротко хохотнул:
– Нюхом чую – жиды! Мои любимые владельцы пухлых кошелей!
– Достойные господа! – голосом, переполненным страхом, пролепетал Соломон – Мы бедные путники с горстью медяков, возьмите их и отпустите, ради всего святого!
– Горсть медяков! – удивлённо повторил детина и огласил улочку заливистым смехом – Нет, вы видали! У еврея в таком роскошном экипаже, и всего горсть медяков! Выкладывай нам всё, что имеешь, живо!
Соломон стоял на своём, дрожащим голосом убеждая в своей бедности, тем временем выискивая вожака взглядом. Тот не замедлил объявить себя. Невысокий ростом, но довольно коренастый мужик в длиннющем кожухе, уверенным жестом воткнул топор за пояс, и голосом, полным превосходства, крикнул усачу:
– Долго ты ещё кривляться будешь, Сычь?! Рви кошель и раздевай донага, там сами разберёмся, богаты
