баб, найдём себе ещё! Разве не узнал ты этого воя? Зачем нам связываться с лучшим мечником!
Последней фразы оказалось достаточно, чтобы охладить пыл воспылавшего похотью воина. Не говоря больше ни слова, оба хлестнули коней нагайками и поспешили в поисках новых жертв, а Белояр с лёгким удивлением подумал: «Чего я набросился на них? Взял ведь своё на подарок Злате, так чего же ещё? Вступился, словно те бабы с детишками мне родня!» Он вскочил в седло и тронул нагайкой бок коня. Тот шагнул вперёд, но тут же остановился, повинуясь натянутому поводу. «Да что со мной? – раздражаясь, подумал дружинник – Старею я, что ли?!» Он повернул коня и хлестнул запряженных в повозку быков. Быки поплелись, потащив кибитку за собой, и из неё выглянула девушка постарше.
– Поворачивай! – крикнул Белояр по тюркски, и махнул в сторону.
Половчанка перехватила вожжи и стала править, заставляя быков выполнить поступившее требование. Через считанные минуты кибитка достигла границ располагающегося лагерем русского войска, и сопровождавший её дружинник услышал:
– Куда ты так далеко, Белояр? Али тебе здесь с ней возлечь не по нраву?!
От собравшихся в кучку воинов раздался многоголосый хохот, а за ним, уже в спину прозвучало:
– Оставь его, Яромир, не знаешь разве, что Белояр у нас щепетилен, уединения требует!
Воин не отвечал, и они спокойно углубились в степь, подальше от посторонних глаз. Белояр подал знак половчанке и остановил коня.
– Здесь мы расстанемся. – сказал он – Езжайте на полночь, не останавливаясь. В ту сторону никто из наших не пойдёт: либо дальше за переправу, либо назад.
Девушка, просветлев лицом, огрела быков камчой, но Белояр остановил её вновь.
– Погоди! – крикнул он и спрыгнул с коня.
Затем отвязал от седла сундучок и поставил рядом с возничей.
– Теперь трогай! – сказал он и, перейдя на русский, добавил – Мне Злата и без подарка обрадуется, обойдёмся щедротами князя!
На широкую донскую степь опустилась ночь, но русичи, окрылённые лёгкой победой, всё не засыпали. Жареное мясо доставшихся в избытке овец уже не помещалось в набитых желудках, в руках радовали глаз добытые грабежом драгоценности, а рядом томились в неволе красавицы половчанки и дети. Ингвар собрал остальных князей и воевод с тысяцкими в расставленном для него шатре.
– Мы доблестно сражались сегодня, и на славу поживились! – сказал он – Но что делать завтра? Продолжать ли поход или вернуться к себе?
– Что нам с тех крох, что достались у этой жалкой переправы! – пользуясь правом старшинства, заявил первым князь Андрей – Утром продолжим путь, подбирая добро и полоня красных дев половецких, добывая себе славу, а врагам горе!
– Твоя правда, князь! – поддержал рыльский воевода, и его возглас подхватили тысяцкие.
