Смерть! Смерть! Смерть! – прогремел строй.
Приблизился к строю командир роты.
– Товарищи командиры и красноармейцы! Мы прослушали приказ товарища Сталина № 227. Кончилось наше отступление. Врага нужно остановить и разбить его! Завтра к рассвету ни одного танка, ни одной машины не должно остаться в мастерских – все должны уйти исправными в батальоны на передовую. Также должна быть отремонтирована отставшая техника в пути и отправлена в подразделения. Приказываю автовзводу передать всех свободных от рейса водителей в помощь ремонтному взводу. Все колесные машины продолжать зарывать в землю, закончить рытье траншей и убежище для личного состава. Враг будет бомбить наше расположение, возможны и воздушные десанты. Быть ко всему готовым! Дополнительные задания командиры получат после построения.
И люди опять приступили к работе, которая от них сейчас требовалась. Каждый понимал, что судьба Родины решается здесь, у Волги, и дальше отступать некуда, здесь же решится и его судьба, его жизнь. Вспоминались семья, родные, любимые, как что-то далекое, уже несбыточное. Да, до каждого четко дошло, что исход войны решится здесь. И что можем мы? Нам не выпало пока стрелять во врага. Наш вклад в победу – ремонт неисправной техники, на которой будут сражаться наши товарищи. И люди самозабвенно занялись этим делом.
Глава вторая
ВСТРЕЧА С ПРОТИВНИКОМ
(6–23 августа 1942 г.)
Четверг, 6 августа 1942 г. ЛИСТОВКИ.
Утром наше расположение облетела «рама» и ушла. Даже боевая тревога не была объявлена. Через небольшое время вновь вернулась, сделала несколько кругов над нашими позициями и сбросила листовки. Была объявлена боевая тревога. Прекратили ремонтные работы и уставили свои взоры в небо. Смотрели на красиво падающие листовки и улетавшую «раму». Некоторые без команды стреляли из винтовок, карабинов, пистолетов по далеко улетевшему самолету, не причинив ему никакого вреда, только раскрыли себя как воинское подразделение. Листовки падали на территорию расположения роты и вокруг, в степь, куда относило их ветром. Люди стали подбирать листовки, читать их. Каждая листовка, кроме текста, имела еще и пропуск на переход к противнику.
Некоторые рвали не читая, другие, будто шутя, складывали их, клали в карман гимнастерки, за отвороты пилотки. Красноармеец из ремвзвода Вернигора сказал демонстративно: «Кушать не просят, на всякий случай пусть лежат». Одну листовку положил за отворот пилотки, а от другой оторвал пропуск и положил его в левый карман гимнастерки. Что-то думал при этом? Может быть, и самому себе не сказал бы. Но, видно, какая-то затаенная надежда, далеко спрятанная в подсознании, еще не осмысленная, заставляла прятать листовки. А вдруг попадет в плен раненый или даже здоровый? Чтобы враг не добил, покажет пропуск. Шанс на сохранение жизни, возможно, очень сомнительный шанс. Но все же... Скажет, что собирался, ждал удобного
