перестал расти, – задумчиво проговорил Жихарев. – За трое суток не вырос ни на сантиметр. Значит…
– Пока это еще ничего не значит, – уфолог взъерошил рыжую шевелюру. – Из сорока двух потенциальных шпионов двадцать два убиты или покончили с собой при аресте. Это были враги. Шестнадцать арестованы, двое из них пытались бежать из-под стражи, при попытке к бегству убиты. Это тоже враги. Остальные четырнадцать расстреляны. Возможно, враги были и среди них. И еще четверо скрылись в направлении нейтральной полосы. Сейчас они внутри муравейника, организуют там оборону. И на данный момент неизвестно, сколько разведчиков выявить не удалось.
– Выявим, – коротко бросил генерал. – Найдем, никуда не денутся. Подступы к нейтральной полосе блокированы по всему кольцу. Вовнутрь им не пробиться, постреляют на переходе.
– Если постреляют, – поправил Гутман. – И если они решатся на переход. Скорее, попросят помощи.
– Не дождутся, – сказал Жихарев уверенно. – Операции по обезвреживанию агентуры проведены по всей стране. Поздновато, правда. Большинство успело уйти в муравейники. Но под Москвой успели подмести немало. И под Ростовом. И под Екатеринбургом.
– Есть еще и Европа, – напомнил Гутман. – Там плотность муравейников побольше нашей. Некоторые, насколько я понимаю, уже сомкнулись. Помощь придет оттуда, и наверняка. Но какое-то время, конечно, у нас есть. Они сейчас в растерянности, перестраиваются, приспосабливаются к новым условиям. Надо это время использовать, чтобы нейтрализовать всех, кого упустили.
Степка сидел на кровати, привалившись спиной к стене. АКМ в руках Марьяны целил зрачком ствола Степке в живот.
– Мы с тобой сейчас выйдем, – сказала Марьяна спокойно. – И двинемся на передовую. Неторопливо, без спешки. Доведешь меня до нейтралки. Если по пути кто спросит, скажешь, что невеста. Дойдем, там распрощаемся. Все на этом.
– А если я откажусь?
– Тогда придется тебя… Надеюсь, не надо объяснять, что именно придется?
Степка кивнул.
– Объяснять не надо, – сказал он. – Не могу до сих пор поверить. Правда. Мне казалось, что ты… Что мы с тобой… Неважно. А выходит, ты меня держала для такого вот случая? Вдруг понадоблюсь? Так?
– Нет, не так, – Марьяна усмехнулась невесело. – Ты вряд ли поверишь, но сказать тебе – скажу. Я ведь не только была с тобой. Я тебе еще и жизнь спасала. Много раз. Ни одна группа тогда не дошла, только ваша. И потом, когда возвращались и несли пленного. Отвела от тебя луч.
– Зачем?
– Любила, наверное. Что, не веришь? Напрасно. Мы почти такие же, как и вы. В общем, ты в любом случае мой должник, Степа. Пора рассчитаться. Я выручала тебя, сейчас ты поможешь мне. Не врагу – просто любящей тебя женщине.
– Разведчиков мы возьмем к ногтю, – сказал Жихарев задумчиво. – Это однозначно. Дрянь разноглазую. Кстати, что у них с глазами, Гутман?
Гутман, приказом по ополчению произведенный в особые уполномоченные при штабе, взъерошил рыжую шевелюру.
– Я не специалист, – пожал он плечами. –
