в 24 ракеты класса «Земля-воздух».
С тремя спецракетами.
Со средствами разведки и целеуказания.
С кабинами проводной и радиосвязи.
С автономными дизелями, подстанцией и запасом дизельного топлива.
С упрощёнными заправочными системами (УЗС) – заполненными тоннами компонентов топлива ракет – меланжем и самином.
С семью спецмашинами и большим, тяжёлым арттягачём. (АТТ).
С восьмью транспорто-заряжающими машинами и двенадцатью прицепами.
С огневой позицией, сооружениями, хранилищами и складами.
С дорогами, подъездными путями и двумя ложными защитными комплексами.
Со штабом, казармой, классами, клубом.
С санчастью, столовой, баней, складами, теплицами, свинарником.
С четырьмя домами для офицерского состава…
Огневая позиция ЗРК С-75
Для тех, кто не служил в войсках ПВО и для того чтобы было понятно о чём идёт разговор, размещаю схему огневой позиции.
Конечно это не всё, но и этого хватит для понимания того, что обслуживать и содержать такое хозяйство, находясь в 19 километрах бездорожья от города очень сложно.
Да если бы только это.
Численность дивизиона в лучшие времена не превышала 12 офицеров и 97 солдат.
В состав дежурной смены боевого расчёта входили три офицера и 16 солдат.
В состав караула и внутреннего наряда два офицера и 23 солдата.
Следовательно, на две смены наряда были задействованы 78 солдат!
Отпуска, больные, командировки….
Кем «созидать»? Поддерживать в должном порядке – и то некем.
Конечно, я такое положение дел знал, задумывался над ним и раньше, более того – «уже свободно плавал» в существующих сложностях, и был уверен – ко дну не пойду.
После аттестационной комиссии, всех командиров, назначенных на должность, полковник В*собрал у себя в кабинете.
Полчаса повторения о значимости произошедшего, перечисления лиц, которым мы должны быть благодарны за оказанное доверие, и я свободен.
В коридорах штаба я столкнулся с офицерами бригады, проходившими собеседование на более низком уровне. Их было двое: начальник медицинской службы – капитан Фисейский и главный энергетик бригады – майор Сизов.
Вообще-то из бригады, кроме меня, приехало трое, но один не прошел комиссию и убыл в часть ещё до обеда.
Иван Данилыч – так звали Сизова, был стар, сморщен и покрыт мхом лет (так мне казалось тогда). Видя его в бригаде, я удивлялся – как могут держать в армии до такого возраста. Как-то на подведении итогов главный инженер бригады сделал ему замечание:
– «Иван Данилыч! Постарел…. Ты совсем потерял «прыгучесть!».
