Так еще и не виделись. Пересекаемся как раз у подъезда.
– Здорово!
Обнимаю этого кабана. Отожрался от безделья.
– Здорово.
– Богдан, привет, – Катрин улыбается, прижимаясь к Сереге, – мы, кстати, не одни. Смотри, кого прихватили. Всех забыла уже, да, Тань?
Мелкова с кроткой улыбкой вылезает из машины, приглаживая ладонями подол синего платья. Темные волосы завязаны в высокий тугой хвост, а лицо меняется от нахлынувших эмоций.
– Богдан…
– Танюха, – притягиваю к себе, – красотка.
Таня облизывает губы, смущаясь, в отличие от Сереги. Тот довольно улыбается, гордится сестрой.
– Ты так изменился, – обхватывает руками мою шею, целуя в щеку.
Хмурюсь. Нагнетается какая-то неприятная атмосфера. Она витает в сознании, но пока до конца не сформировалась.
– Пойдемте уже, дождь начинается, – открываю дверь парадной. Пока все заходят, пробегаю глазами по небу. Погода шепчет.
– Пошли, ща Макс приехать должен.
– Федосеев? Вы общаетесь до сих пор? – Катька округляет глаза. – Не думала…
– Да я тебе уже как-то говорил, что вредно…
Куликова морщится, совсем не довольная моим ответом. Открываю дверь, пропуская всех в квартиру.
– Направо сразу, сворачивайте в кухню.
Снимаю кроссовки и набираю Геру, в ответ опять тишина… Сглатываю, вдыхая больше воздуха. Ее молчание меня злит. Очень злит. И я окончательно перестаю верить в болезнь, как и в то, что у нее все хорошо. Но бесит больше ее молчание – это такая глупость.
«Не приезжай, Богдан, не хочу тебя заразить»
Охотно, бл*дь, верю.
Чувствую, что х*рня какая-то, но не лезу, не имею привычки, хотя кому я вру? Просто в последнюю неделю настолько задолбался, что сил на выяснения отношений и думы у меня не было. Только вот почему нельзя рассказать все сразу, не делать из происходящего секретов, превращая отношения в цирк? В кухню захожу уже с улыбкой. Пох*р на все, хочу сегодня расслабиться и ни о чем не думать. В дверь стучат, а после на пороге появляется Макс.
– Ребятки, ваша мать пришла, ромчик с виски принесла, – ржет, ставя пакеты на стол. – Я дверь закрыл, – уже мне.
Киваю.
– Стаканы нужны и тарелки, нож, мы тут еды принесли, – хлопочет Танька.
– В шкафу над раковиной все.
– Покурим?
– Макс, я бросил.
– Быстрый ты. На той неделе еще… а сегодня.
– Хотя… пох*й, пошли.
– Вот, наш человек.
– Серый, пойдешь?
Мелок поднимается со стула, идя за нами. Открываю просторную лоджию, настежь распахивая окна.
– А где твоя эта?
– Серега, не начинай, – обрываю на полуслове.
– А-ха-ха, я смотрю, он тоже Геру Брониславну всей душой любит.
– Заткнись, Максон.
– Да я молчу, – затягивается,
