Просто смотрит. У него пожирающий взгляд. Это возбуждает. Я безумно соскучилась, во всех отношениях. По его объятиям, поцелуям, присутствию… я до дрожи в пальцах его хочу. Теплый ветер обдувает мои голые ноги, а воображение убеждает, что это ладони Богдана. Теплые, сильные. Они пробираются все выше, минуя икры, колени, задирая подол сарафана. Вздрагиваю, смущаясь своих фантазий.
– Давай не будем ругаться, Умка, я много чего хочу с тобой сделать, и ругань совсем не входит в мои планы…
У него низкий голос. Он завораживает. Я оглушена его словами. Сглатываю, замечая, как горят его глаза. Теперь ярко вижу в них желание.
– Ты скучал по мне?
– Конечно, скучал…
Касается пальцами моей щеки, медленно опускаясь к губам. Приоткрываю рот, проводя языком по подушечке его пальца, улыбаюсь, потому что Шелест сильнее сжимает мою талию, опуская руки ниже.
Мы стоим у скамейки, мимо нас изредка проплывают люди, но мы видим лишь друг друга. Это наваждение. Истинное сумасшествие. Обхватываю его лицо ладонями и не чувствую своих слез. Смотрю, и мир переворачивается в очередной раз.
– Что за упырь вокруг тебя околачивается?
Вопрос звучит слишком неожиданно. Шелест переводит тему, отвлекает, он всегда так делает.
– Кто? – не сразу соображаю, о ком он. – А, это, – губ касается усмешка, – Гриша… мы вместе учились…
– Чему учились?
– Ты ревнуешь?
– Я ревную, – уверенно, но развязно.
Наверное, это одно из тех качеств, которые меня в нем цепляют. Он говорит правду, то, что чувствует на самом деле, но не выглядит глупо или жалко. Наоборот…
– Мой хороший, – провожу коленом по его ноге, а пальцы уже пробрались под футболку.
– Блин, Гера, прекрати, я и так тебя хочу.
– Я чувствую, – улыбаюсь, – подожди, – вытаскиваю из сумки трезвонящий телефон.
Папа. С чего вдруг? Он же не в стране даже…
– Привет…
– Ты где шляешься?
– Я…
– Домой, живо!
– Папа…
– Я сказал, домой! И чтобы водитель тебя по городу не искал.
Он гневно орет в трубку, и у меня стынет кровь. Убираю телефон, несколько раз чуть не выронив его из рук. Меня пронзает холод вечного отцовского безразличия, но теплые руки Богдана вырывают из этого мрака.
– Все хорошо?
Качаю головой.
– Мне нужно домой, прости, отец…
– Я провожу…
***
Дома меня встречает взволнованная Даша. Она словно специально поджидала меня у порога. Не успеваю перешагнуть его, как она выталкивает меня на крыльцо. Мое недовольство почти вырывается наружу, а она накрывает мне рот ладонью. Я в ярости.
– Прости. Тихо, – шепчет, – нас не должны слышать.
– Что происходит? – шепчу на повышенных тонах.
– Броня привел домой своего партнера и его сына.
– И
