наконец поинтересовался он деловым тоном.
– Четыре месяца, с момента подачи.
Он удовлетворенно кивнул:
– Похоже, действительно успела. Ладно, хоть на это мозгов хватило!
– Ты собираешься и дальше изводить меня своими нравоучениями?
– Я собираюсь тебя придушить при первой же возможности! И чувствую, меня не удержит даже слово данное Майлзу!
Я смерила его сердитым взглядом, но Никита не проникся, несмотря на то, что затронул больную запретную тему.
Еще одна причина, связывающая нас вместе – это Майлз. Лучший друг Ника, с самого детства. Я познакомилась с ним уже после расставания с Лазаревым. Взглянула в зеленые смеющиеся глаза и пропала.
Если с Ником было чистой воды влечение, страсть, то с Майлзом я забывала как дышать, не видела ничего вокруг кроме него, ловила каждое слово и была готова идти за ним хоть на край света. Любила больше жизни.
Помню, какое-то время мы пытались скрывать наши отношения от Ника, опасаясь его реакции, и как оказалось зря. Этот паразит давно уже все понял, и только делал вид, что не знает. Когда же мы ему все рассказали, он ограничился только едким "ну, наконец-то, а то надоело из себя идиота строить".
Я была счастлива до безумия. Майлз сделал мне предложение и это был лучший день в моей жизни. А потом все сломалось.
Во время выполнения очередного задания его группа попала под обвал. Живым из-под обломком извлекли только его. Я сидела в больничной палате, до которой сжалась вся моя вселенная и молилась, что бы он пришел в себя, чтобы снова увидеть любимую улыбку и свет зеленых глаз.
И он пришел в себя. На две минуты. Как раз в тот день, когда Ник смог выпроводить меня домой, чтобы я переоделась и отдохнула. Все, на что ему хватило времени, так это попросить друга, чтобы он за мной приглядывал. Лазарев пообещал, что глаз с меня не спустит. И все. Конец.
Больше двух лет уже прошло, а рана на сердце то и дело давала о себе знать. За все это время я так и не смогла завести серьезных отношений, ограничиваясь редкими свиданиями. Просто внутри все будто замерзло, после того как Майлз оставил меня
– О чем грезишь, прекрасная моя? – желчный вопрос Никиты вывел меня из ступора.
Я бросила на него сердитый взгляд, на что он ответил лишь иронично изогнутой бровью. После новости о том, что я подала документы на освобождение, он немного успокоился. Подошел к столу, сел, подвинул к себе кружку кофе, принесенную уже бывшей пассией:
– А теперь давай с самого начала и во всех подробностях.
С тяжелым вздохом начала свой невеселый рассказ, стараясь не упустить никаких деталей. Парень слушал меня и с каждой моей фразой все больше мрачнел. Наконец я вывалила ему все, что произошло, заканчивая моментом моего позорного побега из гостиной. Потом он достал сигарету и закурил, прямо в комнате.
– Ты чего? – Удивленно поинтересовалась у него, – ты ж вроде бросил?
– Бросишь тут с тобой, – Лазарев смотрел на меня исподлобья, задумчиво потирая
